За пламенем и дымом лесных пожарищ

Якутия и Иркутская область на мировых картах обозначены сегодня в виде пятен угрожающих чёрно-красных оттенков. Так выглядят карты концентрации углекислого газа и прочих выбросов от пожаров. Желающие сами могут убедиться в этом на доступных сервисах типа windy.com. В Приангарье дымом затянуто небо более чем над 500 населёнными пунктами, в том числе такими крупными, как Иркутск, Братск, Ангарск (официально на вечер 10 августа задымление зафиксировано в 713 населённых пунктах). Работа Иркутского международного аэропорта с утра и до обеда вот уже два дня практически парализована — воздушные суда прибывают или отправляются с большой задержкой. Ситуацию усугубляет ещё и туман — стабильное сезонное явление с августа по сентябрь.

Два года назад леса в Иркутской области полыхали на площади, сопоставимой с территорией, охваченной сегодня огнём в Якутии. Для сравнения — две сводки: 10 августа этого года в регионе (по официальным данным) действовало 27 пожаров на площади свыше 111 тыс. га, а вот на 13 августа 2019 года в Приангарье было зафиксировано 123 пожара на 774,2 тыс. га. Разница в семь раз.

Именно в огне тех пожарищ начала подгорать политическая репутация экс-губернатора Сергея Левченко. Поленья в тот инквизиторский костёр подбрасывали все, кому не лень, — от федеральных каналов до руководителей волонтёрских бригад. Политика откровенно назначили виноватым, даже без попыток разобраться в степени вины.

Что мы видим сейчас. По официальным федеральным каналам транслируются сюжеты примерно следующего содержания: «Якутия и Иркутская область горят, ситуация сложная, в регионы направляют дополнительную технику и людей, специалисты совершают подвиги». Фамилии местных губернаторов при этом не упоминаются. Оно и понятно, уверенно констатируют пользователи соцсетей, кругом «свои люди». Региональные власти тем временем в пресс-релизах отчитываются, что держат ситуацию под контролем, но вопросов к этим утверждениям у населения меньше не становится, более того — они накапливаются как снежный ком.

Иркутская область практически всё лето так и остаётся второй в стране по площади действующих пожаров. О том, чем долгие недели перед смогом дышали жители северных территорий региона, практически не упоминается. Говорить о задымлении, о пожарах как о серьёзной проблеме начали только после того как дымом заволокло непосредственно Иркутск. Вместе с этим всплыли и специфические проблемы, касающиеся общей неповоротливости властей или отдельных ведомств, а также некоторых предприятий.

Скажем, тысячи людей, отдыхающих на побережье байкальского Малого моря, сейчас вынуждены дышать едким туманом, не уходящим с поверхности водной глади и с берегов. Сколько людей при этом страдает хроническими аллергиями, болезнями лёгких — никто из ответственных за развитие туризма или региональный минздрав не задумался. Ни в самой Сахюрте, ни в других особо популярных местах скопления отдыхающих на МРС вы не увидите ни передвижных медицинских пунктов, где врачи могут оперативно проконсультировать и помочь людям, ни даже аптечного пункта, чтобы экстренно купить хоть какие-то лекарства. Люди вынуждены ехать за необходимым в Еланцы, за несколько десятков километров.

Вот ещё картинка: переполненные залы ожидания в аэропорту. Люди ждут рейсов много часов, но сотрудники авиакомпаний, ответственные за комфорт пассажиров во время вынужденного перерыва, не предлагают даже питьевой воды.

В региональном Роспотребнадзоре пытаются успокоить тем, что его сотрудники регулярно замеряют содержание в воздухе вредных веществ и превышения их предельно-допустимых концентраций не находят. «Конечно, предрасположенным к различным заболеваниям, на кого больше, чем на остальных, влияет дымка в воздухе, мы рекомендуем оставаться дома, — говорит пресс-секретарь ведомства Светлана Каурова. — Но наши измерения, наша информация всё равно не повлияют на ситуацию с пожарами. Их нужно тушить или ждать, пока пройдут обильные осадки, сильный ветер, который унесёт смог».

Волонтёры, которых в России принято звать практически во всех сложных случаях, в сложившейся ситуации тоже бессильны. Сопредседатель регионального штаба ОНФ в Иркутской области, директор НИИ «Всероссийское добровольное пожарное общество в Сибири» Сергей Апанович объясняет — почему: «Большая часть горящих лесов на территории Иркутской области находится в зоне, недоступной ни для какого транспорта, кроме авиационного, где невозможно применение никакой наземной техники. Пожары тушат обученные, подготовленные специалисты, способные десантироваться с воздуха, выполнять специфические задачи. Именно такими людьми сейчас усиливаются все бригады. Волонтёры на подобную деятельность попросту не «заточены». Наши ребята этим летом без дела не сидят — разбирали брошенные после наводнения дома в посёлке Бирюса Тайшетского района, ликвидировали последствия пожара в посёлке Дальнем Нижнеилимского района, работали в других точках. Но никто из них не обучен действовать в сложных условиях, складывающихся сейчас в северных территориях».

Эту оценку подкрепляют сводки ФБУ «Авиалесоохрана»: в Иркутскую область и Якутию перебрасывают только профессионалов, собираемых со всей страны.

Безусловно, что-то делается. Но насколько это «что-то» можно назвать полноценными действиями? Особенно на фоне бравурных репортажей о том, что наша техника и люди помогают тушить пожары в Греции или Турции. Может быть, мы сначала разберёмся всем миром с пожарами внутри своей страны, а потом по-дружески будем излишками помогать другим? Ответа на эту очевидную претензию никто не даёт.

А ещё на официальном уровне и не очень принято вспоминать о том, как в 2015 году министр природных ресурсов и экологии России подписал приказ об изменениях в правилах тушения лесных пожаров. Региональные органы власти получили возможность не бороться с огнём, если он не угрожает поселениям, объектам экономики и если «прогнозируемые затраты на тушение превышают прогнозируемый вред». При этом именно на федеральном уровне установлены территории, на которых можно не тушить пожары, назвав их «зонами контроля». Между тем в такую зону входит примерно треть Иркутской области. За пожарами там будут лишь приглядывать, пока они не начнут подходить к населённым пунктам.

«Во времена СССР пожары на отдалённых и труднодоступных территориях тушили силами авиационной охраны лесов, от которой нынче остались лишь название и бледная тень былой мощи. В такой ситуации единственное, что остаётся районам, — спасать от огня населённые пункты и объекты инфраструктуры», — высказывался ранее о новых практиках тушения мэр Бодайбо Евгений Юмашев.

Если в стране действительно осталась лишь «бледная тень былой мощи» и нам не хватает сил для тушения пожаров, ставших заметным всему миру, может, стоит попросить помощи у мира? Голливудский актёр Леонардо Ди Каприо был готов помочь Якутии деньгами, чтобы оплатить работу пожарной авиации. Но в Якутии гордо отказались — мол, сами справимся. Может быть, и справимся, но вот только какой ценой?..