«В театре без компромиссов невозможно»

— Наталья Владимировна, вы семь с половиной лет отдали Ивановскому музыкальному театру, где были главным режиссером. До этого 18 лет проработали в Иркутском музыкальном. Если сравнивать два этих театра…

— Сравнение будет в пользу иркутского. На тот момент, когда я пришла работать в Ивановский театр, там не было главного режиссера лет 15. И было очень сложно собирать в единый ансамбль народ, который привык к полной вольнице. Они привыкли жить сами по себе, понаделали себе каких-то программ, с которыми выступали в разных местах. Мое глубокое убеждение состоит в том, что, если театром не заниматься в ежедневном режиме, он через какое-то время перекашивается. У них почти совсем не было молодежи, и только в последние пять лет потянулись молодые артисты в труппу. Но потом сменилось руководство области, города и театра, и стало трудно находить общий язык с новым директором. Поэтому я ушла и уже месяц совершенно свободный человек.

— Вы бескомпромиссный человек?

— Я считаю, что в театре без компромиссов невозможно. У всех свой характер, тем более все люди творческие, но для того, чтобы собрать спектакль воедино, без компромиссов невозможно. Но есть люди, которые не идут на компромисс, — им просто сложнее приходится.

— А в вашей творческой жизни вам вообще везло с директорами, ведь художественный руководитель и дирекция должны жить дружно?

— Да, и тут я хочу вспомнить бывшего директора Иркутского музыкального театра Дмитрия Валентиновича Скоробегова, которому я очень многим обязана. Мы с ним, правда, и ссорились, и я по молодости лет позволяла себе покрикивать, но он был мудрейшим человеком — таких я больше не встречала. И плюс, конечно, Владимир Константинович Шагин, который пришел на смену Скоробегову. Это был настоящий строитель, который создал здесь настоящий дом для артистов — уютный, ухоженный, красивый и, наверное, намоленный. Здесь есть сплоченный коллектив, который хочет работать. Там с этим хуже, потому что в Иваново и зарплата у артистов значительно меньше, поэтому все вынуждены бегать по различным халтурам. В принципе в театрах России ситуация примерно одинаковая, поэтому Иркутский театр на этом фоне сильно выбивается.

— Сильно ли изменился иркутский театр со времени вашего отъезда?

— Конечно. Времени прошло много, появилось много новых артистов, мои бывшие студенты теперь составляют костяк труппы, сильно изменился репертуар. Настолько что надо уже называть его не музыкальный театр, а театр мюзикла. Но это не страшно, потому что репертуар всегда формируется из потребности публики и возможностей труппы. В этом смысле все здесь нормально. Зрителям всегда было интересно веселенькое, легенькое, быстренькое. Или наоборот — чтобы было какое-то откровение, какой-то выплеск. Я думаю, именно поэтому так долго идет на иркутской сцене «Юнона и Авось».

— В чем все-таки, по-вашему, магия этого спектакля, что он так долго держится на сцене и до сих пор собирает залы?

— Я считаю, что в первую очередь там, конечно, трогает совершенно изумительная музыка Алексея Рыбникова. Кстати сказать, почти в любом театре этот материал идет очень подолгу. Может быть, мы нашли какой-то свой ход — не врали, не хитрили, работали на износ, вкладывали все, что в нас есть. Плюс еще, конечно, сыграло то, что в тот момент были подходящие исполнители на главные роли. А кроме того, новый для того времени и для театра жанр — рок-опера. Все сложилось.

— А вы где-нибудь ставили еще этот материал?

— Нет! Я бы не взялась. Нельзя войти в одну и ту же воду дважды.

— Сегодня, когда вы смотрите на свои спектакли, поставленные очень давно, вы по-прежнему полностью ими довольны? Вам не хочется что-то в них переделать?

— Это очень сложный вопрос. Конечно, сейчас я иначе смотрю на этот материал. Но даже если что-то хочется переделать, нельзя ничего трогать. Иначе все разрушится.

— Сколько, по-вашему, нужно времени, для того чтобы поставить хороший спектакль? Ведь сегодня на постановку спектакля выделяется, как правило, всего месяц.

— Результат не всегда зависит от потраченного времени. Хотя определенная связь есть — чем подробнее и серьезнее разобран материал, тем больше надежда, что получится интересный спектакль. Но так не всегда бывает. И уж точно ничего не бывает хорошего, если ставить очень быстро. Месяца, естественно, мало. Тем более что никто не отменяет вечерний репертуар, и нужно быстро уметь переключаться, чтобы вечером играть совершенно другой спектакль. Мне кажется, идеальный вариант — это два месяца на постановку. Плюс время на разучивание материала.

— Как вы относитесь к тому, что сейчас все больше театров в России существуют без должности главного режиссера? Хорошо это или плохо?

— Это, конечно, плохо. Во всяком случае мое поколение воспитано в таких традициях, что с труппой должен постоянно заниматься один режиссер. Прежде всего он ее должен собрать, как коллекцию драгоценных камней, чтобы были все. А такая коллекция собирается очень долго. Но что ж теперь делать, если сейчас такое время, что директора не хотят делиться властью и отказываются от главных режиссеров… Я никого не осуждаю, а говорю просто о тенденции времени. Я понимаю, что так очень сложно работать. Все равно должен быть какой-то садовник, который за всем следит. А с другой стороны, ведь интересно же артистам поработать с новыми режиссерами, это всегда дает какой-то свежий воздух театру и труппе.

— Каково ваше мнение о границах влияния на спектакль режиссера и дирижера?

— Это очень хороший вопрос. Я всегда считала, что режиссер, дирижер, художник и балетмейстер должны работать единой командой, в которой все абсолютно доверяют друг другу. Важно прийти к общему видению спектакля до начала работы над ним, тогда не будет конфликтов из-за сфер влияния. Нужно стремиться к этому идеалу. Но это не всегда получается, к сожалению. У меня бывали разногласия с дирижерами. Но нужно всегда договариваться, потому что иначе спектакль не получится.

— А что бы вы хотели поставить в нашем театре?

— Мюзикл «Алые паруса» Максима Дунаевского.

— Почему?

— Мне самой сложно это понять, почему один материал волнует, а другой нет. Эта пьеса меня трогает. Наверное, никто из режиссеров не сможет ответить на вопрос, почему он берет именно эту пьесу в работу, хотя существует море хороших пьес.

— Какие впечатления у вас оставили спектакли нового репертуара театра? Вы ведь наверняка посмотрели недавние постановки.

— Если говорить в целом, то мне кажется, надо немного менять тему. Мне показалось, что сейчас немного однообразный репертуар. Или он однообразно сделан. Потому что возникает ощущение, что я прихожу все время на один и тот же спектакль. Но мне очень понравился «Сирано де Бержерак» — очень сильная работа художника, просто столичный уровень. А еще я в восторге от хора.

— А вас не звали поработать в иркутский театр на постановки?

— В следующем году я буду ставить номера для гала-концерта в честь юбилейного вечера театра. Насчет постановок мы поговорили с директором, но отложили пока на более отдаленное время. Сейчас непростой период, кризис, который действительно сильно ударил по всем. Проще не ставить совсем, чем ставить плохо.