В душу без скальпеля

Потеря ориентиров и травмы поколений

К одному иркутскому психотерапевту однажды обратилась красивая богатая женщина с проблемой — ее муж, оставив супруге весь свой бизнес, квартиры и машины, ушел без копейки за душой к простой учительнице. Дама, которая легко бы поняла переход мужчины в руки молоденькой девушки, искренне недоумевала от происшедшего. «Во время сеансов у психолога было проанализировано прошлое пары — семья образовалась около 20 лет назад в годы Перестройки, — комментирует доктор психологических наук, профессор, автор книг по развитию и психокоррекции памяти и внимания Олег Подлиняев. Именно он занимался клиенткой на первоначальном этапе, затем порекомендовав ей «профильного» психолога. — Тогда супруги вместе с маленьким ребенком и своими родителями ютились в «хрущовке», порой им не хватало денег даже на пропитание. Бессознательно у мужчины сформировалось «Я-идеальное» только в материальном контексте. К концу 90-х ставший бизнесменом человек сильно разбогател, и тут-то и началась гиперкомпенсация своего давнего комплекса неполноценности: целый парк автомобилей, куча квартир и коттеджей, в том числе и за границей, несчетное количество дизайнерских костюмов… В интеллектуальном плане можно развиваться бесконечно, а в материальном всегда есть предельная планка. И избыток материальных благ приносит уже не радость, а лишнюю головную боль и ощущение тошноты. Именно поэтому среди миллионеров всего мира, в том числе и России, распространилось явление дауншифтинга — бегство от своих богатств к совершенно простой незамысловатой жизни. Именно это интуитивно и решил сделать мужчина».

В процессе работы с клиенткой психолог предлагал ее бывшему супругу пройти совместную консультацию (в ходе которой можно было даже способствовать возвращению сбежавшего обратно в семью), но тот категорически отказался. В результате женщине помогли разобраться в ситуации, мужчина же вызвал у специалистов опасения — вполне возможно, что он, обладая определенными предпринимательскими навыками, снова быстро зайдет в гору и повторно сбежит уже от новой семьи. По мнению Олега Подлиняева, именно с такими случаями, с так называемым синдромом хорошей жизни (когда человек уже добился всех возможных материальных благ, и у него начисто пропадают все смысловые ориентиры), сложнее всего работать.

Как подмечают психологи, каждая ситуация индивидуальна, но при этом наблюдаются общие, до боли предсказуемые мотивы и схемы поведения людей. Существуют три вида конфликтов — личностные, межличностные и семейные. По словам специалистов, чаще всего к ним приходят люди, желающие разрешить проблемные ситуации в семье — обычно исток конфликтов кроется в цепочке «родитель-ребенок». Возрастных ограничений при походе к психологу нет — детские специалисты с помощью методов психосоматики (направления медицины и психологии, изучающего влияние психологических факторов на возникновение тех или иных заболеваний — ВФ) работают даже с младенцами. Среди взрослых клиентов больше всего наблюдается люди так называемого кризисного возраста — 30-35 лет. Замечено, что женщины обращаются к психологам в несколько раз чаще, чем мужчины.

Все мы, как известно, родом из детства — более того, многие психологи убеждены, что не бывает взрослых людей старше трех лет — именно к этому времени формируются наша психика и откладываются первые представления об окружающем мире, которые остаются с нами на всю жизнь. «К нам на тренинги и консультации приходит очень много людей, выросших в дезадаптивной семье — когда родители злоупотребляли спиртным, били детей или просто не уделяли им достаточно внимания, занимаясь исключительно карьерой. Или еще распространенный случай — ребенка воспитывал только один родитель, — рассказывает психолог, руководитель центра Middle way Наталья Трускалова. — Когда такие люди вырастают, у них возникают большие трудности при общении с противоположным полом, при создании собственной семьи (такие женщины подвержены риску возникновению домашнего насилия). Как правило, выросшие в дезориентированной обстановке личности во взрослой жизни играют роль спасателей — их все время тянет изменить не себя, а кого-то другого — это не так страшно».

Еще одна свойственная именно России проблема — это излишняя привязанность уже выросших, взрослых детей к своим родителям. «Русских в большинстве своем так воспитывают, что, даже будучи взрослыми, они чувствуют зависимость от своих родителей. Сепарации с матерью не происходит у 90% людей. Заметьте, когда по телевизору раньше показывали рекламу пива, этот напиток всегда употреблялся героями ролика из бутылочки (прямо как в детстве молоко), а не из стакана», — высказывается один из экспертов.

В наше время нередко наблюдаются и случаи возникновения стресса из-за обилия информации. Взрослые люди внезапно забывают номера своих банковских карточек, мобильных телефонов, важные даты, на дух не переносят стихи или агрессивно относятся к какому-то виду подачи новостей. «Причина таких стрессов — это неправильное обучение в школе, когда детей заставляли насильно зубрить формулы, термины, стихи. Зубрежка — это вообще самый лучший способ угробить свою память. Таким образом, у ребенка проявляется стресс, который остается на бессознательном уровне и преследует его уже и во взрослой жизни», — объясняет Олег Подлиняев.

Один из лидеров гуманистической психологии Карл Роджерс считал, что единственный эксперт и специалист, который может помочь человеку, — это он сам.

Проблемы с восприятием информации могут возникать и у людей, вышедших на пенсию. «Иногда к нам обращаются те, кто жалуется на ухудшение памяти, рассеянность внимания. Обычно такие проблемы связывают с возрастом, но на самом деле их главная причина — резкий выход из состояния мобилизации: работа, воспитание детей, постоянные заботы сменяются состоянием расслабленности. В результате они подвергаются риску возникновения различных дисфункций психических процессов, ведущих в конечном итоге к так называемому «старческому маразму». С выходом на пенсию человеку нужно чем-то себя занять, и активная деятельность станет хорошей профилактикой возрастных болезней», — комментирует Олег Подлиняев.

Тренинговое воздействие

В настоящее время становятся все более популярными групповые психологические тренинги. «Во время семинаров и выездных тренингов происходит погружение в другую, более естественную среду. Снимаются все маски, за которыми мы прячемся в городе, при этом в созданном психологами игровом пространстве отпадают все условности, люди могут стать самими собой и впоследствии применять полученные навыки и в обычной жизни», — рассказывает Наталья Трускалова.

Во время тренингов центра с непринужденной домашней обстановкой у людей возникают самые разные эмоции: раздражение, слезы, обида, радость. Работа с эмоциями позволяет заметить свои привычные и неэффективные модели выражения чувств, прояснить связь между ними и телесными ощущениями, мыслями и событиями в жизни, а затем научиться навыкам адекватного эмоционального реагирования (безопасно для себя и окружающих).

При этом следует помнить, что некоторые воздействия на человеческую психику могут быть опасными, поэтому к некоторым видам тренингов и направлений терапии нужно подходить предельно аккуратно и осторожно. «Участие в групповых тренингах не рекомендуется тем людям, которым это просто некомфортно, а также личностям с шоковой травмой, когда человек вследствие какого-то происшествия испытал серьезный стресс. Работа с такими клиентами должна проводиться индивидуально», — добавляет Наталья.

Также с некоторой настороженностью нужно относиться к приезжим специалистам. «Многие люди ошибочно думают, что если человек приехал из столицы, значит, у него высокий уровень, и он сможет многому научить. Но, как правило, подход людей к своим слушателям в Москве и в Иркутске одинаковый, а жители этих городов сильно отличаются друг от друга, поэтому работа с ними должна быть разная», — дополнил один из экспертов.

Как услышал совет от психолога — беги

Вопрос — кому нужно идти к психологу, а кому нет — риторический. Основной довод за поход к специалисту — это проведение аналогии деятельности психолога с работой врача. Человек, когда у него что-то болит, обращается к медику, и это не считается чем-то постыдным и зазорным. И опытный хирург не способен сам себя прооперировать (хотя на практике было несколько исключений), поэтому даже подкованный в психологии человек не сможет посмотреть на себя со стороны и объективно проанализировать случившееся. Хотя, по мнению психолога Олега Подлиняева, редкий тип людей, независимых и ориентирующихся прежде всего на свои собственные убеждения и ценности (по-научному — личности, обладающие интернальным локусом контроля) не нуждается в поддержке со стороны и может самостоятельно решает свои проблемы. «Один из лидеров гуманистической психологии Карл Роджерс считал, что единственный эксперт и специалист, который может помочь человеку, — это он сам. Согласно разработанной Роджерсом методике, человек приходит к консультанту лишь один раз в жизни, а потом самостоятельно решает все свои проблемы. Таким образом, обратившийся не впадает в зависимость от психолога, как это может произойти при применении директивных форм консультирования, где клиент становится ведомым», — объясняет Олег Подлиняев.

Правда, выбрать подходящего психолога — это удача, равноценная подбору хорошего врача или парикмахера. Большинство людей идут к специалисту по рекомендациям своих друзей и близких, но часто бывает, что спросить не у кого или неловко. Самостоятельно сориентироваться на рынке психологических услуг достаточно проблематично: в Иркутске можно насчитать пару десятков специализированных центров и неисчисляемое количество частных психологов. Причем затруднения вызывает и непонимание, чем различаются между собой психологи, психотерапевты и психоаналитики.

Должности «психоаналитик» вообще нет в реестре профессий, это теоретическая штука, приверженцы которой понимают психику через призму психоаналитической техники. Человек, называющий себя психотерапевтом, должен обязательно иметь медицинское образование.

«К психиатру, который лечит при помощи фармакологических средств психические заболевания, стоит обращаться в случаях необычного длительного (более одного месяца) повышения или понижения настроения, суицидальных попыток, паранойяльных идей, различных фобий, длительной бессонницы, сильной тревоги и других подобных случаях. Существуют также клинические психологи, деятельность которых находится на стыке психологии и психиатрии. Они занимаются лечением зависимостей (от азартных игр, интернета), а также помогают при психосоматических заболеваниях — например, при язве, астме, гипертонических расстройствах», — добавляет доцент кафедры коррекционно-развивающего обучения Иркутского института повышения квалификации работников образования Виталий Жмуров.

Чаще всего специалисты представляются психологами-консультантами. Но не все понимают, что для того, чтобы помогать людям с их душевными проблемами, окончить психологический факультет недостаточно (там учат только диагностировать, а не помогать). Необходимо получить дополнительное практическое образование по какому-то определенному профилю. Причем это должно быть не менее 200 часов, а не трехдневный тренинг по НЛП или холодинамике, считает один из экспертов. Правда, получить дополнительное практическое образование в Иркутске проблематично — есть только отдельные направления, например психоанализ, на которых можно специализироваться.

Но, кроме образования, любому психологу нужно иметь за плечами опыт собственной терапии не менее трех лет. ««Зеркало» (согласно многим психологическим теориям, люди проецируют друг на друге свои собственные качества — ВФ) должно быть чистым. Но это вовсе не означает, что у меня, как у психолога, совсем нет травм. Просто я знаю об их существовании и понимаю, как они действуют в том или ином случае и поэтому могу адекватно реагировать на происходящее», — включается в обсуждение Наталья Трускалова.

При этом сам специалист, живой человек, должен осознавать, что он не сможет помочь людям с абсолютно любыми проблемами. Некоторые психологи даже признаются, что не работают с определенными типами клиентов. Еще одно существенное отличие специалиста в области психологии от шарлатана — это то, что первый никогда не дает советов.

Отчаявшийся человек в первую очередь обращает внимание на наиболее яркие рекламные объявления — а это, как правило, тренинги по НЛП-практике и семинары эзотерической направленности. «Сейчас существует целая индустрия псевдопсихологической помощи — есть даже магистры белой магии, которые рекламируют услуги психологического характера, например помощь при разводе, с трудными детьми. Также многие «психологи» предлагают обучиться НЛП-практикам, пройти кодирование от алкоголизма и наркотической зависимости со 100%-ным успехом. Следует опасаться таких заявлений.

Итак, при походе к психологу нужно внимательно изучить табличку на его кабинете (при вывесках «психоаналитик» и «психотерапевт» сделать определенные выводы), затем спросить про полученное образование и прохождение собственной терапии.

На стадии выживания

Многих людей, ничего не имеющих против психологов, смущает цена вопроса: в среднем в Иркутске разовая консультация стоит от 300 до трех тысяч рублей (как правило, большинство специалистов оценивают свою работу в тысячу рублей за час); групповой недельный тренинг в городе стоит порядка пяти-семи тыс. рублей, а выездные семинары могут достигать 17-20 тыс. за несколько дней. За что, собственно, мы платим?

«Профессия психолога требует постоянного внутреннего самосовершенствования — образование, собственная терапия, полноценный отдых, необходимый для восстановления сил после энергозатратной работы — на все это необходимы финансовые вложения. И чем больше человек в себя вкладывает, тем большую цену он поставит за свою работу. Также арендную плату никто не отменял», — объясняет Наталья Трускалова. Олег Подлиняев дополняет, что цена имеет и психологический фактор: когда клиент заплатил за консультацию внушительную сумму, он более ответственно и усердно относится к происходящему на встрече, желая, чтобы ее результаты окупили себя.

При этом в Иркутске нет особой конкуренции между психологами, которая могла бы сказаться на ценовой политике в сфере этой услуги. «Конечно, люди постепенно изменяют отношение к психологам, но ажиотажа и стабильного потока клиентов еще не наблюдается. Имеющиеся психологические центры не сильно загружены, так что психология в городе, несмотря на некоторые шевеления в отдельных слоях населения, еще находится на стадии выживания», — подытожил Олег Подлиняев.