«В чем виновен? Не даю преступникам «отжать» бизнес»

«Если региональные власти сами не могут очистить Иркутскую область от коррупции, необходимо, чтобы детали моего дела пристально изучили федеральные, руководство страны. Мне нечего бояться. Я чист, — настаивает Дмитрий Матвеев, президент ассоциации «Байкальская виза». — Присяжные вникли и признали меня невиновным, но экс-супруга не успокоится, пролоббировала отмену оправдательного приговора, организует перенос суда в Красноярск и рассчитывает в силу своего и своих сообщников влияния всё же упечь меня за решетку. С моим подорванным здоровьем, неходячий инвалид 1 группы, я в таких условиях вообще вряд ли выживу. Думаю, о реалиях российских застенков все наслышаны. Я этот беспредел сам ощутил».

Напомним, что, вопреки всем законодательным нормам, инвалида-колясочника, еще на стадии предварительного следствия, Дмитрия Матвеева поместили в СИЗО в июне 2018 года. Только через два с лишним месяца его удалость оттуда вызволить, благодаря вмешательству возмущенной таким произволом общественности и активной роли Европейского суда по правам человека. С тех пор, вот уже четыре года, длится уголовное преследование по делу якобы о похищении человека, похожее на сюжет для криминальной эпопеи вроде «Спрута». «Аргументы недели» рассказывали эту историю детально. Исчерпывающие комментарии очевидцев и документальные свидетельства были представлены в ходе рассмотрения дела в суде с участием коллегии присяжных.

«Но, похоже, все, кроме независимых присяжных, получили команду — всё происходящее, все неоспоримые факты воспринимать с закрытыми глазами и ушами и двигаться в рамках четко предопределённого сценария, — утверждает Матвеев. — Но я всё же надеюсь разорвать криминальную спайку бандитов, правоохранителей, судебных органов. Не намерен мириться с рейдерским захватом своего бизнеса. Остается надежда, что на самом высшем уровне в российском государстве все же стоят люди, действительно намеренные искоренить коррупцию и понимающие, что ее разгул явно не способствует социальному благополучию, политической стабильности и инвестиционной привлекательности экономики».

Так что Дмитрий Матвеев продолжает бороться. Если кто-то думал, что удастся тихо и быстро реализовать подковерные интриги и жёсткие схемы в глухих застенках, то этот вариант не прошел. В интервью «АН» предприниматель еще раз публично, непосредственно от первого лица, резюмирует убедительные аргументы своей невиновности.

Чем не угодил Дмитрий Матвеев экс-супруге?

«Разлад начался в 2015 году. У меня, как вы знаете, случаются приступы эпилепсии. И вот я уличил свою, на тот момент еще жену, в том, что она воспользовалась моим плохим самочувствием в своих корыстных интересах. Дело в том, что мы совместно незадолго до этого, в 2014-м, начали строить торговый центр «Новый». Так вот Татьяна подложила мне на подпись документы о передаче ей по договору дарения доли в этом МТЦ. И вот я это выясняю. Вы бы как отреагировали на такое предательство? Я понял, что отношения с этой женщиной продолжать невозможно и подал на развод. Что касается имущества, то было заключено соглашение, где мы конкретно четко прописали, какую часть имущества Татьяна должна мне передать. Документ соответствующим образом заверен. Под ним стоит подпись Казаковой. Но исполнять свои обязательства она не спешила, обостряла конфликт. Ее прямо-таки акулий аппетит привел к тому, что родилась схема отъема моих активов и, как я думаю, вообще моего физического устранения».

Что за чеченцы тоже фигурируют в деле как обвиняемые

«Мне приписывают организацию преступной группы, куда якобы вошли несколько граждан Чечни. Все перевернуто с ног на голову. Я имена и фамилии этих парней узнал только в ходе следствия. Не мои это люди. На самом деле их как раз сама Татьяна Казакова пригласила из Чечни. Хотела, чтобы «переговорщики» с даром силового убеждения на меня воздействовали, надавили. Взамен ребятам обещали баснословное вознаграждение. А по факту «пшик». ООО «Престиж», которым Татьяна будто бы планировала рассчитаться, было представлено ее наемником как фирма, владеющая большими площадями леса для вырубки на продажу. Наглая ложь, это охотничьи угодья в Ольхонском районе. ООО когда-то было формально записано на некоего Руслана Дукина, человека на службе у Казаковой. Он, в итоге в моем уголовном деле, стал фигурой ключевой. Но возвращаясь к переговорщикам из Чечни… До них, видимо, дошла информация о нечистоплотности Татьяны в делах, и они решили всё объективно выяснить».

Стоимость заказной «посадки» инвалида по надуманным обвинениям могла достигать, как предполагает Дмитрий Матвеев, нескольких десятков миллионов рублей. На самом деле тариф с лихвой окупается в случае полного захвата гостиничного, торгового и отельного бизнеса бышей женой предпринимателя. Какие методы воздействия привыкла применять Татьяна Казакова, можно увидеть, загуглив в интернете ролики о событиях 2018 года в ТЦ «Версаль». Торговый центр — один из объектов имущественного спора между супругами.

Похищение, которого не было?

«И вот однажды вечером, 1 июня 2018 года, у ворот моего дома, неожиданно для меня самого появился Руслан Дукин в компании чеченских мужчин. Сказали, что нужно поговорить, я принял всех как гостей. Действительно, было что обсудить. С ООО «Престиж» еще раньше Дукин провернул хитрую мошенническую схему. Он продал фирму дважды — и мне, и для Татьяны. В материалах следствия тоже есть все подтверждения этой истории, где и нотариус признался, что помогал Казаковым в махинации. Сам Дукин тоже был готов признаться во всем. По крайней мере, именно так он заявил мне, приехав в тот вечер в гости. Парень, как я понимаю, решил на правде заработать, тем более что Татьяна с ним тоже за старые услуги не в полном объеме рассчиталась. Что-то переписала, насчет остального передумала. «Кидать» людей, как вы понимаете, ей свойственно. Мне Руслан в присутствии тех же чеченских товарищей заявил свои условия: за солидную сумму денег поедет в полицию и сознается в том, что Казакова толкнула его на мошенничество с фирмой. Так и договорились. В полицию Дукин решил поехать утром, а ночь провести у меня, в доме для гостей. Кормят, «Хеннеси» из бара брать и наливать не запрещают — хорошо… Так он и провел это время до утра. Утром я предоставил ему машину с личным водителем, и они поехали в направлении отдела полиции. И вот тут начинается фарс…

Оказывается, всю ночь на дороге, неподалёку от моего коттеджа, удобного момента поджидали другие полицейские. Им была уготована роль спасателей-освободителей якобы похищенного Дукина, из которого якобы мои люди что-то выбивали. Мягко говоря, удивляет, почему сотрудники МВД оперативно не вызволили жертву, если знали о будто бы похищении? Потому что не было никакого похищения и всего остального сочиненного.

Есть запись с камер наблюдения, где отлично видно, что Руслан Дукин свободно перемещается по территории, гуляет во дворе. Для понимания, он парень не хилый, опытный, тренированный боксер. Такому махнуть через невысокий забор — пара пустяков. Мы это, кстати, потом проверяли с человеком похожей комплекции, а вот следствие упорно отказывало в проведении подобного эксперимента. Зачем в этом заказном деле еще одно доказательство моей невиновности, так получается? Хотя, если объективно, доказательств в мою пользу и так достаточно.

Сам Руслан при мнимом «освобождении» (больше похожем на перехват) сотрудниками МВД говорит на видеокамеру, что у него всё хорошо, никто его не пленил и не удерживал. Однако Дукина доставляют в следственный комитет. По моей информации, туда же прибывает Казакова, ей организуют встречу с Русланом. И тот меняет показания, разыгрывая жертву. Под давлением или подкупленный Татьяной? Есть показания трех свидетелей этой встречи. Она состоялась прямо в СК, где Казакова вела себя как хозяйка. Получатся, там, где должны выявлять нарушения закона, Казакова угрозами и подкупом заставила Дукина меня оговорить. Не сомневаюсь, она — главный заказчик всего происходящего дальше».

Зачем нужно было изолировать инвалида в СИЗО?

«Чтобы я оттуда уже никогда не вышел. Я вижу только такое объяснение. По сути, моё заключение в следственный изолятор можно приравнять к исполнению заказа на убийство. Откуда такие выводы? А как еще объяснить, что со мной в одну камеру в СИЗО поместили осужденного к длительному сроку заключения серийного убийцу Андрея Молчанова. На счету банды Молчанова десятки убийств известных в Иркутске предпринимателей таких как Павел Чекотов, Вячеслав Безденежных, адвокатов Стремлина и Левинсона. Думаю, если бы пришла «отмашка», киллер легко справился бы с задачей избавиться от инвалида, прикованного к коляске. Меня, скорее всего, спасло внимание общественности к процессу. Отстояли справедливость и соблюдение норм закона. Мне изменили меру пресечения, и я из изолятора выбрался. Живым. Но не здоровым. Организм таким испытанием в суровых, неприспособленных условиях, конечно, подорван. Врачи обследовали, дали заключение об инфекции почек, гангрене ноги и гипертонии.

А что происходило в СИЗО с чеченскими мужчинами — это вообще за гранью. Хотя, как вскрылось, подобная фабрикация уголовных дел в органах СКР в Иркутске практикуется давно. Примерная схема. Жертва фабрикации дела на абсурдных основаниях приобретает статус обвиняемого, попадает в камеру СИЗО, где его прессуют «разработчики» — агенты оперативного управления ФСИН. Пытки, издевательства — всё идет в ход в так называемых «пресс-хатах», чтобы добиться нужного следователю результата.

О пытках с целью оговора в суде прямо заявил один из ложно обвиняемых в нашей истории, Умалат Шидаев. Он рассказал, как стал жертвой тюремного садиста. Но не сломили пытки человека, не пошел он против совести и справедливости. На суде Умалат, доведённый до предела, даже порезал вены, чтобы хоть как-то привлечь внимание к произволу, происходящему в СИЗО. Ему вызвали скорую, перевязали раны, потом — опять в изолятор. А суд, как ни в чем не бывало, продолжился.

В общем, прессовали чеченцев с крайней жестокостью. Заставляли с помощью пыток меня оговорить. И, понимаете же, Татьяна Казакова не могла позволить их оставить на свободе. Они же стали невольными свидетелями признания Дукина — оказались в курсе деталей, каким мошенническим образом с помощью нотариуса Орловой была осуществлена сделка со 100% доли ООО «Престиж» в пользу дочери Татьяны, Ольги Казаковой.

Неугодных свидетелей правды, не желающих давать ложные свидетельства, держали в СИЗО 3,5 года, пытали. Если бы парни дали ложные показания, план Казаковой был бы воплощён. Во-первых, никто никогда уже не узнал, что сделка между Дукиным и Ольгой Казаковой была совершена задним числом. А во-вторых, это позволило бы меня уничтожить физически, таким образом устранить мои притязания на полагающуюся мне часть имущества!»

Как отменяли объективное решение присяжных

«Но в итоге, финал судебного разбирательства в Иркутске вышел не таким, как заказали. Невиновность всех обвиняемых подтвердила коллегия присяжных заседателей. Оправдательный приговор был вынесен 15 октября прошлого года. Однако ему не дали вступить в законную силу, решение отменил вышестоящий апелляционный суд в Новосибирске.

Заметьте, что непосредственно перед судебным заседанием апелляционной инстанции на федеральном канале «Россия 24» вышел клеветнический репортаж (за него редакции придется ответить, инициирован иск). Но, как бы то ни было, в нужном заказчику ракурсе журналисты—пропагандисты подсветили происходящее в суде и тем самым бессовестно воздействовали на судебный состав. Дело отправлено на новое судебное рассмотрение. А это значит то, что коллегия присяжных будет формироваться заново — и всё сначала.

Возмутительно, что сами используя грязные методы, мои недоброжелатели меня же обвиняют в воздействии на суд. Под таким мнимым предлогом предложено перенести рассмотрение в Красноярский край. А там как раз один из прежних руководителей Следственного комитета по Иркутской области, учился и трудился раньше, наверняка остались связи. Так у кого «всё схвачено»? Подумайте, если бы я «дружил» с местными правоохранителями, оказался бы я вообще в СИЗО?

Зачем прокурор подал ходатайство об изменении по делу территориальной подсудности? В Красноярском крае мне защищать правду и добиваться справедливости будет гораздо сложнее — в силу серьезных проблем со здоровьем. Самостоятельно я передвигаться не могу. В Иркутске мой быт, средства передвижения адаптированы под потребности инвалида-колясочника 1группы. В связи со сложными диагнозами я под постоянным, необходимым наблюдением докторов. Медицинского сопровождения, в частности, требует эпилепсия.

Кассационный суд в Кемерово отказался менять подсудность этого дела, решение обжалуется прокуратурой в Верховном Суде России. На что еще пойдет заказчица моего дела, чтобы довести его до обвинительного вердикта?.. И кто остановит произвол, выключит и разобьёт коррупционную машину?»