Уроки холокоста

Не менее важной датой, чем окончание Второй мировой войны, является 70-летие освобождения Европы от нацизма, также пришедшееся на этот год. Большая смысловая разница между двумя этими юбилеями не вызовет вопросов ни у кого, кто посмотрит фильм «Наступит ночь». Одно дело — одержать победу над врагом, который ведет захватническую войну, и совсем другое — искоренить то, что он устраивает на оккупированных территориях.

«Наступит ночь» – это рассказ о фильме «Исследование нацистских концлагерей», который после окончания Второй мировой войны в 1945 году собирал из кинохроник, снятых союзными войсками, британский режиссер Сидни Бернстайн. Чуть позже он пригласил для помощи в работе голливудского мастера ужасов Альфреда Хичкока. Вместе они хотели создать картину для показа немецкому населению, чтобы граждане Германии посмотрели в зеркало ужаса, который вершило их государство против человечества. Отсматривая пленки военных операторов союзных войск, снятые при освобождении Берген-Бельзена, Бухенвальда, Дахау, Освенцима, они хотели сделать фильм максимально правдоподобным, чтобы никто не смог обвинить их в фальсификации. По слухам, признанный гений Голливуда Хичкок, прилетевший для работы над фильмом, неделю не мог прийти в себя от увиденного, но все же предложил Бернстайну общую концепцию картины. Однако высшее руководство Америки и Великобритании, совместно работавших над проектом, посчитало, что картина не годится к показу — по политическим соображениям. В результате уже другой режиссер по заказу американского правительства смонтировал короткометражку «Фабрики смерти», а англичане и вовсе убрали все материалы в архив. Там эти пленки пролежали почти 70 лет.

«Наступит ночь» — это исследование «Исследования», своего рода фильм о фильме, пытающийся разобраться в том, как он создавался и почему все же не был выпущен. Продюсер Андре Сингер (известный по номинировавшемуся на Оскар фильму «Акт убийства» о военном перевороте и массовых убийствах в Индонезии) впервые выступил в роли режиссера и решил все же показать уникальные кадры из немецких лагерей всему миру. Он собрал огромный материал, включающий не только военную хронику, но и интервью с людьми, которые в свое время работали над картиной 1945 года, и также записал несколько бесед с выжившими узниками концлагерей и военными операторами, бывшими непосредственными свидетелями тех далеких событий.

Будучи прежде всего антропологом, Андре Сингер смотрит на материал как исследователь, что позволяет несколько отстраниться от тех ужасов, которые показывает хроника. Потому что в том виде, в котором этот фильм задумывали Бернстайн и Хичкок, смотреть его было бы в разы тяжелее.

Ответ на вопрос о том, стоит ли показывать этот фильм широким массам сегодня, косвенно скрыт в самой картине. По замыслу режиссеров, «Исследование нацистских концлагерей» снималось прежде всего для показа немцам, чтобы они собственными глазами увидели тот ужас, до этого невиданный и неслыханный, который устроила верхушка гитлеровской Германии. В первые дни после освобождения узников мирное немецкое население, которое, к слову, жило в непосредственной близости от этих мест, насильно водили на экскурсии в лагеря. И это тоже есть в фильме — как молодые женщины, улыбаясь, входят в ворота лагеря смерти, словно беззаботные туристы, а через какое-то время их выносят оттуда без сознания. Простые немцы и сами не очень представляли, что в них творится, но, по правде говоря, и не хотели думать об этом.

Многие из военных операторов, давшие интервью для картины, вспоминают эти эпизоды, как самое страшное впечатление от войны, многие сравнивают то, что увидели, с адом — в буквальном, а не фигуральном смысле. На самом деле страшнее другое — что такие понятия, как «геноцид», «фашизм», «национализм», за 70 лет стали привычными, а значит, потеряли свой истинный смысл. За эти годы человечество узнало много примеров массового уничтожения и унижения людей в различных государствах, но то, что увидели в 1945-м году союзные войска, на тот момент просто не знало аналогов. Бесчеловечное обращение с узниками, истощенные тела, изувеченные трупы, продолжающие дымить крематории, невероятный смрад — неудивительно, что многие вспоминают об этом со словами: мы заглянули в ад.

Согласно теории психолога Элизабет Кюблер-Росс, первая стадия принятия неизбежного заключается в отрицании. Но отрицать то, что случилось, невозможно. Хотя многие рядовые граждане Германии пытались сделать это, говоря, что не видели лагерей, не знают и не хотят знать, что там творилось. Были даже и такие заявления, что все эти съемки сфальсифицированы и сняты специально, чтобы умножить преступления фашистов. Но кадры военных операторов говорят сами за себя и намеренно сделаны так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это правда. Братские могилы размером с теннисные корты, заполненные скелетообразными трупами. Целые поля, усыпанные полуразложившимися мертвецами, по которым бродят освобожденные узники. Продырявленные головы, снятые крупным планом, сломанные конечности, изуродованные обнаженные тела. Немецкие солдаты, таскающие убитых голыми руками (им запретили надевать перчатки). И их бывшее руководство, наблюдающее за тем, как заполняются ямы уничтоженными ими евреями. И гражданское население Германии, приведенное из благополучных городков на принудительную «экскурсию», шагающее мимо сотен и сотен обезображенных тел. Черно-белая съемка без звука только усиливает тот немой ужас, который царил в воздухе.

Нужно немалое мужество, чтобы принять то, что случилось, принять для того, чтобы это ни в коем случае не повторилось. Для этого необходимо суметь посмотреть в глаза свершившемуся злу. В этом смысле фильм Бернстайна, Хичкока и Андре Сингера — не просто пример воспитания гуманизма. Это напоминание о том, что, если мы не усвоим урок, который показывают эти кадры, наступит ночь.