Территория особого назначения

— Валентин Петрович, скоро исполнится год, как было создано ФГБУ «Заповедное Прибайкалье», объединившее Прибайкальский национальный парк и Байкало–Ленский заповедник. Расскажите, для чего была проведена такая реорганизация?

— В соответствии с приказом Министерства природных ресурсов и экологии РФ в этом году федеральные бюджетные учреждения Прибайкальский национальный парк и Байкало–Ленский заповедник были реорганизованы в форме слияния. Официальное распоряжение министерства объясняет, что решение было принято в целях оптимизации структуры, состава и размещения федеральных государственных учреждений.

Если раскрывать суть официальных формулировок, то понятно, что оптимизация структуры, например, подразумевает под собой сокращение аппарата управления. К сведению, в Байкало–Ленском заповеднике было 9 заместителей директора, в Прибайкальском национальном парке — 4. Итого 13 человек с соответствующей заработной платой. Сейчас число заместителей сокращено до семи человек, вместо двух директоров — один. То есть это решение дает как минимум экономию фонда оплаты труда на управленческий аппарат.

Насколько оправдано или не оправдано будет решение в целом, по другим пунктам, покажет время. Вместе с тем надо отметить, что цели и задачи национального парка и заповедника остались прежними и также регулируются ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях». Наша задача — охранять природные комплексы на вверенной нам территории, проводить научные исследования, заниматься экологическим просвещением населения, подготовкой специалистов в области охраны природы, сохранением биологического разнообразия и устойчивого научно–обоснованного использования биологических ресурсов. Среди относительно новых задач ООПТ — развитие познавательного туризма.

— Глобальный перечень. Реально ли охватить всю территорию «Заповедного Прибайкалья» для его выполнения?

— Конечно, объем работы колоссальный. Наша территория по площади превышает 1 миллион га, по размещению захватывает земли Слюдянского, Иркутского, Качугского и Ольхонского районов, по протяженности береговой линии занимает, пожалуй, лидерские позиции во всей России — это около 590 км вдоль Байкала. Но в моем понимании для эффективного управления данной территории необходима четко выстроенная система, правила работы. Чем мы сейчас и занимаемся. Но нам еще нужно время, чтобы наработать опыт, найти болевые точки и выработать решения, которые позволят выйти на оптимальный путь выполнения уставных задач.

— За эти месяцы работы «Заповедного Прибайкалья» уже удалось провести инвентаризацию и понять, в каком состоянии вам достались дела?

— В принципе да. Конечно, сейчас еще идет рутинная работа, не могу сказать, что выполнили весь объем оценки, но проблемные вопросы для нас ясны. Чаще всего они носят текущий характер. Например, за много лет имущество, которое было закреплено за заповедником или нацпарком и давно самортизировано, так и не было списано. Старый автотранспорт, трактора — все висит на балансе учреждения и требует определенной, чисто бухгалтерской работы.

Байкало–Ленский заповедник поражает разнообразием и невиданной красотой нетронутой природы. Здесь можно провести несколько недель и не увидеть и малой части всех тех тайн, что хранят эти места.

Вопросы более глобального масштаба, решение которых необходимо для оптимизации работы, я вижу в организационном, управленческом плане. Если посмотреть на те должностные обязанности и те уставные цели и задачи, которые стоят перед «Заповедным Прибайкальем» и государственными инспекторами, то налицо необходимость их решать новыми современными средствами.

У нас госинспектора сегодня и территорию охраняют, выявляя незаконную добычу объектов животного мира, рубки леса, и пожары тушат, и следят за чистотой, обустраивают пикниковые зоны, приводят в порядок туристические маршруты. При том ограниченном объеме штатной численности эффективность данных работ может серьезно страдать без правильной организации. Когда в 1986 году было принято решение о создании нацпарка, планировалось, что здесь должны работать не 211 человек, а более 600.

Сегодня речи об увеличении штата не идет, при этом очевидно, что жизнь очень динамично развивается, те же туристы становятся мобильней. Оставляя все так, как есть сегодня, мы просто не будем успевать за туристом. Поэтому должны находить определенные точки роста. Я вижу их в заключении соглашений о сотрудничестве с туроператорами региона. Мы должны проработать принцип частно–государственного партнерства в приложении к особо–охраняемым природным территориям. С одной стороны, дать возможность туристическому бизнесу находиться на территории «Заповедного Прибайкалья», с другой — обязать их содержать территорию в чистоте, соблюдать правила пребывания граждан в заповеднике либо нацпарке. Эти принципы партнерства должны быть четко проработаны, чтобы не нарушать охранные обязательства, и закреплены юридическими нормами.

— В чем выгода такого партнерства для туристического бизнеса?

— Для турбизнеса серьезная проблема сегодня — это дикий туризм, который составляет серьезную конкуренцию. Мы намерены работать только с официальными туркомпаниями, отвечающими за безопасность клиентов, за чистоту территории, готовыми вкладываться в создание инфраструктуры. Сам вопрос мы сейчас активно прорабатываем, планируется, что ближайшее время обсудим его на своем научно–техническом совете, а потом и на встрече с туркомпаниями.

— Вы начали говорить о результатах инвентаризации хозяйства. Скажите, какие проблемы вы обнаружили в Прибайкальском национальном парке, какие в Байкало–Ленском?

— Проблем, естественно, больше в национальном парке, потому что там законодательно разрешена хозяйственная деятельность. Кроме того, протяженность (460 км вдоль Байкала) и доступность для населения также накладывают свой отпечаток. Остра проблема мусора, недостаточно технических средств по уборке и вывозу ТБО, большая нагрузка на территорию нацпарка со стороны диких туристов, многочисленных турбаз, да и местного населения.

Приходится признать также, что в нацпарке из десяти лесничеств только две конторы имеют приемлемый вид, остальные требуют капитальной реконструкции. Сегодня, к сожалению, на территории нацпарка нет ни одной базы, туристического приюта, где бы мы могли без краски на щеках принять гостей. Нет и нормальных визит–центров. Даже в Листвянке визит–центр закрыт на ремонт.

Вместе с тем сегодня Российской Федерацией в лице Министерства природных ресурсов принята федеральная целевая программа по охране озера Байкал, которая предусматривает выделение финансирования на охранные территории. Тот же Прибайкальский нацпарк с 2012 по 2014 год на эти деньги уже закупил технику, в том числе лесопожарную, обустроил места для складирования и сбора твердых бытовых отходов, построил ангары для размещения ведомственной техники.

В Байкало–Ленском заповеднике также проводилась такая работа. На Анхолое, Шатле были построены новые дома для проживания и пребывания штатных сотрудников. Всего за это время Прибайкальскому национальному парку было выделено из федерального бюджета 185 млн рублей, Байкало–Ленскому — 77 млн.

Надо отметить, что сегодня «Заповедное Прибайкалье» предварительно включено в адресную инвестиционную программу на 2015 –2017 годы с объемом финансирования в 206 млн рублей. На эти средства мы хотим построить четыре пожарно–химические станции, семь кордонов, три научных стационара. Если Минприроды окончательно подтвердит этот объем выделяемых средств, то к концу 2017 года мы сможем значительно продвинуться вперед в плане обустройства территории.

— Как прошел первый для вас в «Заповедном Прибайкалье» туристический сезон?

— На самом деле проблем очень много. К примеру, возросший в несколько раз за последние годы наплыв туристов на остров Ольхон. Для этой территории были специально разработаны маршруты, утверждены, нанесены на аншлаги, но население стремится выйти за их пределы. К тому же сегодня крайне обострилась здесь проблема катания на квадроциклах, кроссовых мотоциклах. Все вместе это естественно нарушает природный баланс Ольхона, и мы должны эти разрушительные процессы пресекать. Среди прочего — обеспечивать специальные места для прохода населения, стелить деревянные настилы, чтобы сохранить почвенный слой, байкальских эндемиков, которые на острове пока нещадно истребляются. Проблемы есть в обустройстве мест стоянок, благоустроенных туалетов. Сейчас, когда мы приступим к реализации адресной программы, все эти вопросы будем поэтапно решать.

— Для национального парка в целом характерна высокая антропогенная нагрузка. Вы думаете, ее можно снизить?

— Мое мнение — нам нужно развивать туризм не только вокруг Байкала, а по всей территории региона. Нужно как можно больше оттягивать людей от озера, потому что уже сегодня сложно проехать в выходные до Листвянки, то же самое и с Малым морем, Ольхоном. От перенасыщения теряется отчасти и привлекательность этих мест.

Необходимо и воспитание людей с точки зрения их отношения к охраняемым территориям. Хотя мы уже в течение двух лет наблюдаем, что люди стали бережнее относиться к природе. Стали больше убирать за собой мусор, потому что знают, что завтра снова сюда приедут. Мне кажется, многие уже насытились какой–то вседозволенностью, и хочется порядка.

— Кстати, о порядке. Как вы намерены обеспечивать контроль над такой огромной территорией «Заповедного Прибайкалья«?

— Я уже говорил, что должен быть системный подход. Заместители должны чувствовать ответственность за тот круг вопросов, которыми они занимаются. Но я вам скажу, что и от руководителя очень многое зависит. В нашем деле не должно быть «свадебного генерала», который в кабинете начальник, а за его пределами никто. Иначе простой крестьянский парень его обведет на раз–два. Я прекрасно знаю специфику охранной деятельности. Всю жизнь — в лесах, сначала работал охотоведом в Тулуне, потом руководителем охотуправления, несколько лет возглавлял Службу по охране животного мира Иркутской области, занимался преподавательской деятельностью на факультете охотоведения, был директором в «Даниловском». Так вот в плане охраны территории во многом задачи схожи.

Единственно верного решения для такой большой площади быть не может. Каждую территорию надо прочувствовать, чтобы понять, какой метод применять. Где–то достаточно и фотоловушки, а где–то могут помочь и организованные туристические группы. В том же Байкало–Ленском заповеднике из–за его отрезанности, удаленности часто неблаговидными делами начинают заниматься сами штатные сотрудники — рыбу ловить, зверя добывать. Руководитель далеко в Иркутске, сюда никто не приедет, жить как–то надо. А когда появятся регулярные туристические маршруты, браконьерам будет сложнее находить бесприглядные уголки территории.

— Значит ли это, что число маршрутов на территории «Заповедного Прибайкалья» будет расти?

— Число официальных маршрутов будет увеличено, без сомнения. Мы вынуждены будем это делать, потому что нагрузка на уже имеющиеся превышает все допустимые нормы. Но понятно, что любую тропу, например, сначала нужно обустроить, а это требует как минимум дополнительного финансирования. Да, мы сегодня активно сотрудничаем с волонтерами, но процесс все равно небыстрый.

— Мы опять вернулись к вопросу необходимости познавательного туризма. Какое ваше мнение в итоге: должны ли мы развивать экотуризм на особо охраняемых природных территориях в Иркутской области?

— Экологический туризм должен развиваться, потому что мы обязаны показывать ту природную красоту, которую имеем. Но этот процесс не должен носить массовый характер. Мы обязаны владеть ситуацией, строго контролировать ее.