Театр Квентина Тарантино

Есть соблазн, продолжить это перечисление, чтобы в итоге озаглавить текст примерно так: «Восемь причин посмотреть «Омерзительную восьмерку». Но на самом деле причина только одна — Тарантино. Тем, кто является поклонником творчества этого режиссера, ничего объяснять не нужно. Тем, кто его терпеть не может, — тоже. А равнодушных, как правило, нет. Самое важное, что стоит сказать о Тарантино, что он по-прежнему в прекрасной форме — и как автор сценария, и как кинорежиссер. Он не перестал экспериментировать с формой, и хотя (в сравнении с предыдущими картинами — скажем, «Джанго освобожденным» и «Бесславными ублюдками») двинулся в сторону почти камерного формата, не утратил способности держать зрителя в напряжении.

В самом деле «Омерзительная восьмерка» в сухом остатке скорее напоминает пьесу и в принципе могла бы быть поставлена на сцене при современных возможностях театра. Здесь все развивается почти по законам классической драматургии с ее единством места, времени и действия. Большую часть экранного времени герои проводят в заснеженной таверне, отрезанной от всего мира налетевшей метелью. Каждый из восьми персонажей (возница дилижанса не в счет, поскольку почти безгрешен в сравнении с другими) имеет за плечами достаточно кровавую биографию, давно обеспечившую ему теплое местечко в аду. У каждого из восьми есть вполне конкретная цель, которая так или иначе связана со смертью других людей, но, чтобы не портить впечатление тем, кто фильма еще не видел, не станем открывать все карты. Тем более что сюжетные повороты здесь неожиданны и случаются как раз тогда, когда зритель вот-вот задумается над тем, чтобы посмотреть на часы. Для затравки скажем только, что в какой-то момент этот вестерн, снятый на заснеженных просторах Вайоминга, превращается в камерный детектив, а ближе к финалу трансформируется в такую же камерную, но от этого не менее зрелищную кровавую бойню.

На ассоциации с театром также наталкивают безупречно выстроенные мизансцены, темпоритм действия, паузы в диалогах, деление на сцены (в данном случае на главы) и даже авторские ремарки, бессовестно вставленные прямо в фильм. В том духе, что, мол, вы наверняка не заметили бы, но на заднем плане в этот момент произошло вот что. Впрочем, какой бы величины театральный режиссер ни взялся ставить «Омерзительную восьмерку» на сцене, киноверсию Тарантино ему переплюнуть не удалось бы. Потому что неповторимый стиль этого бескомпромиссного нахала узнается с первой секунды в каждом кадре и его нечем заменить. Постоянные актеры (а здесь поистине замечательный состав, начиная с Сэмюэля Л. Джексона и Курта Рассела и заканчивая Тимом Ротом и Майклом Мэдсеном), бесконечные провокации (слово «нигер» звучит в каждой пятой фразе, а по лицу чаще всего бьют единственную женщину), смешение жанров, совмещение несовместимого, многочисленные киноцитаты и самоповторы и в то же время безудержная любовь к кинематографу как к одному из сильнейших визуальных искусств — кто-то скажет, что все это у Тарантино мы уже много раз видели. Да, видели, ну и что? За это и любим.

Тимофей Сундуков