Страховка от страшного недуга

Игорь Альтер: Дмитрий Александрович, вы возглавляете организацию «Равное право на жизнь». По Конституции оно так и есть. Но в реальной жизни возможности у всех людей разные: одни у пенсионера с Крайнего Севера, и совсем другие — у успешного бизнесмена из Москвы. Что делает ваша организация для того, чтобы эти равные по Конституции права оказалась как-то сопоставимы с реальной жизнью?

Дмитрий Борисов: НП «Равное право на жизнь» было создано в 2006 году. Основная задача, которую мы перед собой ставили, — организация и проведение социальных проектов в области здравоохранения, в первую очередь — в области онкологии. Как вы правильно сказали, у нас действительно Конституция и множество других законов и подзаконных актов гарантируют равные права всем жителям страны. Человек, платя налоги, обеспечивает тот финансовый ресурс, который государство должно потратить на его здоровье. Но реалии таковы, что в разных регионах ситуация неоднозначная. То, что доступно пациенту в Москве, зачастую может быть недоступно даже в Московской области, не говоря уже об отдаленных регионах.

Наши врачи по уровню образования, знаний и квалификации ничем не отличаются от своих коллег из Европы или Америки, мы можем совершенно спокойно конкурировать с ними в выполнении хирургических операций, по уровню технологий. Вопрос сейчас стоит только в степени доступности этих технологий. И это вопрос не медицинский. Финансовые задачи должны решать менеджеры и управленцы. Они должны предоставлять финансовый ресурс, чтобы врач каждый день мог приходить на работу, выполнять свой долг и спасать жизни людей.

На уровне ООН дана рекомендация внедрять программы, которые защищали бы население от прямых затрат. Здесь помогают программы страхования. Это же рекомендует и Всемирная организация здравоохранения.

И.А.: Сегодня вероятность лечения рака достигает 90% при ранней диагностике заболевания. В то же время 40% заболеваний, и даже более, в нашей стране диагностируются уже на поздних стадиях, когда поезд ушел, или в лучшем случае уходит. И тут, как я понимаю, нам на выручку приходит страховая программа по оказанию помощи при онкологических заболеваниях и других критических болезнях. Расскажите о ней.

Д.Б.: Программа медицинского страхования рассчитана на здоровое население. Смысл дополнительного страхования лежит в том, что человек зачастую не в состоянии накопить большие деньги на случай болезни. Участникам программы, которым поставили диагноз «онкология», об этом думать не придется — необходимые на лечение средства им выплачивает страховая компания. Речь идет о серьезных суммах, начиная от 750 тысяч рублей и доходя до нескольких миллионов. Программа адаптирована для российского населения, потому что никто не отменял систему государственных гарантий. Но все признают, что в системе госфинансирования сейчас не хватает денег. Задача страховой программы — обеспечить финансовую безопасность человеку на тот случай, когда он сталкивается с онкологическими заболеваниями. Мы, врачи, видим: каждый онкологический больной несет прямые финансовые риски. Так или иначе он оплачивает какие-то медицинские процедуры, которые не входят в систему ОМС. Для того чтобы не терять время и не нести финансовые риски, нужно себя защитить. И это нормальная практика существует во всех развитых странах. Наша организация представлена в социально-экономическом совете Организации объединенных наций (ООН), и даже на таком высоком политическом уровне вопросы стабильного финансирования здравоохранения подразумевают разделение финансовых рисков между государством и населением в момент оказания медицинской помощи. Поэтому даже на уровне ООН дана базовая рекомендация: внедрять программы, которые защищали бы население от прямых затрат. А это как раз программы страхования. Их же рекомендует и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ).

Виктория Дворниченко: Мне, как главному врачу, который как раз обеспечивает оказание медицинской помощи, каждый год не всегда хватает финансовых средств. Почему? Потому что онкология — очень дорогостоящая медицинская отрасль. Большой процент средств уходит на химиотерапию, на оказание высокотехнологической хирургической помощи. Какое бы мы ни брали направление — радиологическое, химиотерапевтическое или хирургическое, — все это очень и очень дорого. Да, у нас есть Конституция, есть бесплатное оказание медицинской помощи, есть система обязательного медицинского страхования, бюджетное областное финансирование, возможно софинансирование федеральное, но, к сожалению, в 2016 году планируется уменьшение финансирования бюджетных ассигнований почти на 34%. Получается, что нынешних возможностей обязательного медицинского финансирования в перспективе не хватит. Вы правильно сказали, что 40% наших пациентов — люди с запущенными болезнями. Эта группа пациентов требует более серьезного финансирования, ведь все методы лечения, которые мы сможем применить к ним, очень дорогостоящие. Поэтому, несмотря на то что в последние годы довольно много средств дается здравоохранению в целом, для онкологических больных этого недостаточно. Возможность медицинского страхования — попытка нахождения тех финансовых возможностей, которые необходимы нам для полного излечения пациента.

Обязательного медицинского финансирования, которое сейчас есть, не хватает. Медицинское страхование — попытка нахождения тех средств, которые необходимы для полного излечения пациента.

И.А.: А на какие случаи заболеваний можно застраховаться?

Д.Б.: Сегодня мы ведем работы по онкологическому страхованию, а до конца года планируем запустить страхование по так называемым критическим случаям — сердечно-сосудистым заболеваниям, патологии центральной нервной системы, некоторым травмам.

И.А.: Страховая сумма в случае «онкологического заболевания» составляет до 2,4 млн рублей, а при обнаружении «критических заболеваний» — до 1,2 млн рублей. Деньги приличные. Думаю, здесь даже у самого отчаянного оптимиста могут возникнуть сомнения: а не «кинут» ли? Ведь число больных с онкологическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями растет, извините за тривиальное сравнение, как грибы после дождя.

В.Д.: Годовой страховой медицинский полис стоит от 5 до 13 тыс. рублей. А, заболев, человек при самых минимальных условиях получает 750 тысяч рублей. А можно получить и больше, все зависит от того, какой полис клиент выбрал и какое количество взносов было сделано, если страховка покупается из года в год.

Мне как онкологу очень тяжело видеть объявления о срочном сборе средств внезапно заболевшему человеку. Обычно на такое идут родственники, которые не имеют финансовых ресурсов на лечение близкого, и поэтому они обращаются к обществу — как говорится, с миру по нитке. При внедрении системы страхования мы уйдем от этой практики.

Страхование — это удобная форма дофинансирования наших лечебных учреждений и огромная «подушка безопасности» для людей на случай серьезных проблем со здоровьем. Кроме того, надо отметить, что страхование в онкологии имеет две цели. Первая, глобальная — безусловно, лечение, а вторая — ранняя диагностика заболеваний. Получая страховой полис, клиент обязательно каждый год проходит полное обследование для выявления онкологии. Такое детальное профилактическое обследование здорового человека — гарантия здоровья.

Д.Б.: Страховой продукт запустил наш партнер, «ВТБ-Страхование». Я, кстати, уже купил полисы себе и членам своей семьи. Человек, приобретая полис, получает весь блок необходимой информации, которая была подготовлена врачами и страховщиками. Все данные адаптированы для понимания людей, которые ранее не сталкивались с такими вещами. Если вдруг человеку ставится диагноз, то он получает персонализированную помощь. У него есть данные его персонального врача, к которому он может обращаться 24 часа в сутки. В случае экстренной ситуации с ним работают онколог, психолог и юрист. Диагноз «рак» — не просто медицинское состояние, но еще и социально-правовое. Попадая в него, человек должен понимать, что государство берет на себя определенные обязательства перед ним.

«ВТБ-Страхование» — государственная страховая компания. Ее программа ориентирована на то, что человек получает высококачественное лечение в рамках той инфраструктуры, которая есть у нас в стране на базе профильных медучреждений по месту жительства. Конечно, если пациенту позволяют средства и есть желание, если у него очень дорогой полис, то он может самостоятельно принять решение о консультации за рубежом. Но если у больного нет 300-400 тыс. долларов, то лечение онкологических заболеваний за рубежом невозможно. А если кто-то предлагает услуги за меньшие деньги, это мошенничество.

Страхование в онкологии имеет две цели. Первая — лечение, а вторая — ранняя диагностика заболеваний. Получая страховой полис, человек обязательно каждый год проходит полное обследование.

Здесь, когда у человека есть государственные ресурсы в виде гарантий ОМС, плюс дополнительный финансовый ресурс от страховой компании, врач получает возможность не ограничивать себя в методах лечения, чтобы привести в итоге больного к выздоровлению.

Сейчас, например, все медицинское сообщество обсуждает инновацию в лечении поздних форм рака молочной железы. Женщины с этим заболеванием могут жить более пяти лет, лечению поддается даже четвертая стадия. Это лечение пока не вошло в систему госгарантий, Минздрав будет рассматривать возможность включения его в разрешенный перечень лекарств. Одна инъекция стоит 300 тысяч рублей, а их надо сделать порядка восьми штук. В целом такое лечение стоит около 3 млн рублей. Для бюджета это очень большая нагрузка. Но при участии солидарной системы страхования подобные новые технологии могут стать доступными для большего числа людей.

И.А.: Человек должен быть уверен, что, заплатив деньги, он получит услугу, то есть в нашем случае качественное лечение. Кто ему это гарантирует?

В.Д.: Гарантия идет со стороны двух больших структур. С одной стороны — «ВТБ-Страхование». Мы были удивлены, насколько люди, не имеющие отношения к медицине, скрупулезно подошли к вопросу. В программе предусмотрен весь аспект помощи, сервиса, который может получить человек, когда он здоров: система информирования, система всевозможных консультаций, помощи и так далее. С другой стороны, программа медицинского страхования ведется под эгидой Ассоциации онкологов России. Опять же, поскольку речь идет о государственной лечебной сети, эта программа будет контролироваться со стороны государства: Росстрахнадзор, Минздрав, которые выдают лицензии и ведут внутренний контроль.

И.А.: Вы сказали, что минимальная сумма выплаты — 750 тысяч рублей. От чего зависит возможность увеличения суммы?

В.Д.: Человек платит фиксированную сумму ежегодно в течение долгосрочного периода — пять или десять лет. За это время идет индексация страховой суммы — с начальных 750 тыс. рублей она может вырасти до двух раз. Страховая компания как раз и заложила компенсацию уровня инфляции, при этом человек, осуществляя выплату, не увеличивает свои прямые расходы.

Программы обслуживания в рамках полиса зависят от возраста. К сожалению, для людей пожилых подобное страхование не предусмотрено. Однако сейчас обсуждается вопрос, как ввести в список потенциальных клиентов представителей старшего поколения.

Диагноз «рак» — не просто медицинское состояние. Это еще и социально-правовое состояние, в которое попадает человек. Он должен понимать, что государство берет на себя определенные обязательства перед ним.

Покупая полис, человек в первую очередь получает консультанта, который расскажет, какие процедуры можно пройти бесплатно в рамках ОМС, потому что многие не знают, как это делается. Если человеку необходимы какие-то платные услуги, то он получит консультацию, где и на базе какой клиники лучше это делать.

И.А.: Я сейчас, опираясь на простую арифметику, понял, что страхование — выгодная штука. Если даже в течение 10 лет страховаться по 13 тыс. в год, зная, что в случае выявления болезни получишь 750 тысяч — это выгодно и с финансовой точки зрения, и с точки зрения сохранения нервов.

Д.Б.: Здесь никто не изобретал велосипед. Единственное ноу-хау, которое мы применили, — выплата клиенту непосредственно денег. А куда их потратить, решает уже он сам. Может вложить их в лечение, купить себе машину, погасить кредиты — по законодательству это его право. Но, помимо денег, у человека появляется пожизненное консультирование у врача, юриста и психолога. И это очень важно, потому что самому разобраться в системе госгарантий крайне сложно.

И.А.: Вы сказали, что уже сами купили полисы себе и своей семье. За время нашего разговора одна мысль не давала мне покоя. Дело в том, что определенный комплекс суеверия сидит в каждом из нас. Неужели вы полагаете, что найдутся люди, которые, будучи здоровы, рискнут прийти и отдать деньги, страхуясь от онкологических заболеваний? Вам не кажется, что страх накликать беду может остановить многих? Ведь не буди лихо, пока оно тихо.

Д.Б.: Для рассеивания мифа я могу привести один пример. Вспомните то время, когда в России не было ОСАГО. Разборки на дорогах, поиски должников, проблемы… С появлением ОСАГО определенный уровень тревожности у автомобилистов был снят. Когда появилась КАСКО, стало еще легче. Люди, которые покупают дополнительную страховку на новые автомобили, они же не суеверны. Медицинское страхование — это то же самое. Если ты задумываешься о своем здоровье и здоровье своих близких, это вовсе не означает, что ты хочешь накликать беду. Это забота о будущем.