Спорный бурятский

«Теория заговора»

Закон «Об образовании» был принят на сессии Народного хурала Бурятии в начале декабря прошлого года. Докладчиком на сессии выступил министр образования Бурятии Алдар Дамдинов. В основном пункты закона не вызвали у депутатов особых возражений, за исключением статьи №11, предлагающей законодательно закрепить норму об обязательном изучении бурятского языка в школах. Обсуждение вышло сложным: депутаты говорили о «тяжелом кризисе», в котором оказался бурятский язык, о необходимости принимать активные меры по его возрождению, а также о том, что не нужно превращать вопрос в политиканство и зацикливаться только на одной, одиннадцатой, статье, забывая о том, что масштабный проект закона «Об образовании» содержит массу других норм. В итоге законопроект приняли в двух чтениях, а спорную статью отправили на доработку и перенесли на следующую сессию, в качестве поправки к закону. На сессии 27 февраля уже 2014 года был принят закон о бурятском языке с лаконичной формулировкой: преподавание и изучение государственных языков в Бурятии будет осуществляться в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами. Иными словами, бурятский язык в республике будет преподаваться как государственный, но на добровольных началах, без обязательного изучения. Закон утвердили единогласно, даже без обсуждения, но без скандала не обошлось. Сразу после сессии некоторые депутаты заявили, что проект закона, который был рассмотрен ими на сессии, отличался от того, что они рассматривали и утверждали на заседаниях комитета перед сессией. То есть фактически якобы они голосовали «за» обязательное изучение бурятского языка, не зная о том, что в проект закона внесены поправки, в результате которых смысл документа стал прямо противоположным. В частности, депутат Аркадий Цыбиков заявил, что на последнем заседании рабочей группы, которая была создана для доработки 11-й статьи, было решено внести пункт об обязательном изучении бурятского языка как предмета. 13 февраля уже на заседании комитета депутаты единогласно проголосовали за последнюю редакцию статьи. Однако, как отметил депутат, он был не осведомлен о внесении в нее поправки прокуратуры республики, которая трактовала изучение языка по желанию родителей. «На заседании комитета поправку прокуратуры мы не обсуждали», — заявил в СМИ Цыбиков.

Официальные лица «теорию заговора» отвергли: председатель комитета по социальной политике Александр Стопичев подчеркнул, что никто и не думал подменять рассматриваемый законопроект, отметив, что документ с поправкой рассылался всем депутатам, поправка была внесена в автоматизированную информационную систему, к которой депутаты имеют доступ в любое время. «Права знакомиться с документами никто никого не лишал», — отметил он. Депутат Светлана Будаева добавила, что наличие или отсутствие пункта об обязательном изучении языка ничего, по сути, не меняет. Главное — создать условия для того, чтобы язык стало интересно и необходимо изучать. «Почему вы решили, что если мы напишем в законе слово «обязательно», то заставим всех это делать? Как только мы начнем заставлять и принуждать, сразу получим отрицательный эффект. Жизнь это уже показала», — подчеркнула она.

Сегодня 60% бурят в республике либо не знает бурятского совсем, либо знает его очень плохо.

Как отметил спикер бурятского парламента Матвей Гершевич, в каждой школе есть как минимум 15-20 учеников, которые хотели бы изучать бурятский, но даже если это будет 3-4 человека, для них должны быть созданы условия. «Мы понимаем, что это будет затратно, — подчеркнул Матвей Гершевич на пресс-конференции по итогам сессии, — но это первый шаг, предстоит еще долгая работа по методике преподавания, подготовке учителей и так далее. И надо уяснить: мы делаем это для того, что буряты знали бурятский язык. На сегодня 60% бурят в республике либо не знает бурятского совсем, либо знает очень плохо».

Детсад на бурятском

В общем-то, депутаты свою работу уже сделали, и законодательная часть истории об изучении бурятского языка на этом заканчивается. Начинается другая часть — исполнительная. А она лежит целиком и полностью на министерстве образования Бурятии. Его глава Алдар Дамдинов на хуральской сессии публично взял на себя обязательства по этому вопросу.

Нужно отметить, что закон утвердил три возможных варианта для образовательных учреждений: без бурятского языка (ноль часов в неделю бурятского языка), образование с бурятским как с государственным (до четырех часов языка в неделю) и образование с бурятским как с родным языком (до шести часов в неделю). Каждая школа сможет в рамках собственных учебных планов выбрать один из трех вариантов. Дамдинов отметил, что министерство будет рекомендовать школам выбирать два последних варианта, однако не исключил, что многие школы, не без влияния родительских комитетов, выберут первый. Он отметил, что такие школы будут взяты на особый контроль. В то же время, подчеркнул министр, большое внимание будет уделено созданию мотивационных условий для осознанного выбора в пользу изучения бурятского языка. Такой выбор, особенно на существующей волне популяризации бурятского, может сделать гораздо больше для сохранения языка, чем принуждение, считает министр. При этом он отметил, что количество изучающих бурятский язык в последние годы увеличивается: если еще пять лет назад такой предмет в школах изучали 45 тыс. школьников, сейчас их около 66,9 тысяч, то есть 54,5% от общего количества детей. Бурятский язык преподают в 319 учреждениях из 457 в регионе. В планах у минобра Бурятии — создание целой сети общеобразовательных учреждений с углубленным изучением бурятского, а в дальнейшем — преподавание бурятского в детских садах. Конечно, подчеркнул министр, для увеличения интереса к предмету необходимо изменить методику, нужны современные учебники, учителя, которые могут обеспечить интересную подачу материала, а также активная пропаганда интереса к языку.

В планах — создание целой сети общеобразовательных учреждений с углубленным изучением бурятского, а в дальнейшем — преподавание его в детских садах.

Что думают люди

Что касается этого последнего пункта, то в Бурятии в последнее время эта самая пропаганда изучения бурятского идет в основном стихийно, продвигается очумелыми ручками разных неравнодушных граждан. Например, на канале YouTube с начала января висит трехминутный видеоролик с призывом говорить на родном языке и под названием «Буряад хэлээрээ дуугараял!/Let’s speak buryat!/Давайте говорить по-бурятски». Ролик создан при участии известных людей региона, каждый из которых говорит на бурятском. Среди них — композитор Алагуй Егоров, скульптор Даши Намдаков, балерина Лия Балданова, певцы Зоригто Тогочиев и Мэдэгма Доржиева, режиссер Солбон Лыгденов, модель Евгения Шагдарова и другие. Лучшее решение вопроса, по их словам, простое: «Давайте говорить по-бурятски», — призывают они.

В поддержку бурятского языка четыре короткометражки снял бурятский режиссер Солбон Лыгденов под общим названием «Говорим на бурятском». Например, в одной из этих четырех новелл речь идет о бурятской семье, куда сын приводит невесткой русскую девушку. Мать, мечтающая о бурятке, с которой можно поговорить на родном языке, увидев невестку, сначала разочарованно уходит, но, услышав правильную бурятскую речь, возвращается. В другом фильме речь идет о пожилом человеке, который на бурятском языке в центре города спрашивает дорогу, но никто его не понимает. Эти фильмы быстро стали популярными, их легко можно найти в интернете. В Улан-Удэ открываются курсы изучения бурятского языка, а в интернете появились первые видеоуроки бурятского. Но очевидно, что на неравнодушных гражданах популяризация бурятского далеко не уйдет. В этой связи показательно, что на той же февральской сессии НХ РБ был принят закон о мерах поддержки бурятского языка как государственного. Документ предполагает создание и расширение языковой среды бурятского языка, дополнительных возможностей и господдержки, благоприятных условий для его дальнейшего развития и сохранения, осуществить господдержку издания научной, учебной, справочной и иной литературы, а также аудиовизуальных и других произведений в электронном виде на бурятском языке. В том числе перевод и дублирование на бурятский язык аудиовизуальных и мультимедийных материалов и произведений, созданных на русском и других языках.