Соболь спрячется?

Разработчик документа, Байкальская природоохранная прокуратура, отмечает, что прежде всего он нацелен на то, чтобы упорядочить оборот пушнины. Готовится к внесению в Заксобрание региона и дополняющий его проект закона об ответственности за нарушения новых правил. Правда, и охотники-промысловики, и компании, ведущие скупку меха, напротив, считают, что закон приведет к росту теневого сектора пушного рынка. А кроме того, ставит целую отрасль Приангарья в неравные условия с конкурентами из соседних регионов, где подобных законов нет.

С одной стороны, стремление прокуратуры упорядочить реализацию ценных мехов понятно.

— Пару лет назад на международной конференции в Иркутске звучало, что ежегодно в мире продается вдвое больше шкурок, чем указано в выданных разрешениях на охоту. «Излишки» оформляются, как добытые КМНС. Понятно, что это незаконно добытая и легализованная через различные посреднические схемы пушнина, — признает генеральный директор аукционной компании «Русский соболь» Павел Дурнев.

По его словам, лишь треть добытой в Приангарье пушнины проходит через иркутские аукционы, а соответственно, можно проследить ее происхождение. Остальное — реализуется прямыми контрактами в мелкие пошивочные мастерские (чаще всего это тот самый «серый» товар) либо разными путями уходит на меховой аукцион «Союзпушнина» в Санкт-Петербурге. Область при этом теряет миллионы налоговых отчислений.

Но проблема в том, что предлагаемый закон ситуацию не только не исправит, но и усугубит, поскольку никак не регулирует деятельность скупщиков, которые приезжают из соседних регионов в северные районы Иркутской области и приобретают шкурки у охотников без всяких документов.

Главная нелогичность закона в том, что он ужесточает и без того контро­лируемый оборот. В то время как «черный» выпадает из его фокуса.

— Скажем, приезжает к нам на север заготовитель из Красноярска и начинает прямо в гостинице скупать пушнину. Охотинспектору поступает сигнал от местных жителей, но у него нет полномочий, чтобы пресечь эту деятельность. Ветеринарная служба могла бы предъявить ему претензию за приемку без организации заготовительного пункта, но не имеет полномочий нагрянуть к нему в номер. Договориться с дальнобойщиками и 2-3 мешка бросить в фуру — не проблема. В законодательстве прописано, что пушнина должна транспортироваться с соответствующими документами. И у нас даже иногда проверяют самолеты, прибывающие в Иркутск с северов. Но никто не проверяет самолеты, вылетающие из Иркутска в Москву или Санкт-Петербург. ГИБДД не проверяет фуры на предмет вывоза пушнины, — поясняет Виктор Романов, директор компании, занимающейся оптовой торговлей мехами.

Зато, если законопроект будет принят в таком виде, у них прибавится бюрократической работы, по большей части бессмысленной.

— Подготовка соболя перед аукционом — сложный процесс. Существует много способов посадки шкурок на правила, у каждого охотника свой метод, поэтому соболя приходят к нам с различными остатками смол, с дефектами. Поэтому мы отправляем шкурки на механическую и химическую чистку. По новому закону каждую такую отправку и возврат на склад мы должны фиксировать в журнале прихода и расхода. Зачем? Что это даст с точки зрения борьбы с черным рынком? Как я должен проверочной комиссии доказать, что у меня ровно то количество шкурок, которое отмечено в документах, если они распределены между складом, лабораторией, чисткой? — недоумевает главный товаровед аукционной компании Евгений Кондратьев.

Приемщики предполагают, что законопроект о заготпунктах создавался по образу и подобию закона о пунктах отгрузки древесины. Их также, например, хотят обязать ежемесячно слать отчеты в Министерство лесного комплекса Иркутской области, хотя заготовка пушнины носит ярко выраженный сезонный характер. Настораживает, что несоответствие требованиям к оформлению документов, по законопроекту, карается штрафом до 400 тысяч рублей, тогда как сами требования вводятся отдельным подзаконным актом, и он еще не готов.

Но главное, эта инициатива распространяется только на Иркутскую область. В Бурятии, в Хабаровском крае, на Камчатке, где тоже активно добывают соболя и другую пушнину, подобных ограничений нет. Это ставит и добытчиков, и заготовителей в неравные условия. И делает бессмысленной всю борьбу с незаконным оборотом.

В Иркутской областной общественной организации охотников и рыболовов предлагают бороться с нелегальным оборотом меха, упрощая получение разрешений на добычу. Сегодня в Иркутской области по одному разрешению можно добыть только пять соболей. Чтобы отстрелить 100 животных, охотнику надо приобрести 20 разрешений. Госпошлина за каждый бланк — 650 рублей. В других субъектах РФ местные законы позволяют на одно разрешение добыть до 100 животных. Поэтому нередко иркутские охотники берут разрешения на 20 животных, а бьют зверя в пять раз больше. Сдать легально такие излишки они не может, поэтому отдают подешевле скупщику.

В Министерстве лесного комплекса Иркутской области признают, что у них тоже немало замечаний к законопроекту, и заявили, что на стадии подготовки он не обсуждался с представителями отрасли и заинтересованными ведомствами. Острота реакции предпринимателей и охотников привела к тому, что региональный минлес запустил дополнительное общественное обсуждение законопроекта, которое завершилось в середине сентября. Кроме того, на сайте regulation.irkobl.ru указано, что по итогам оценки регулирующего воздействия (социально-экономических последствий вводимого законопроекта) вынесено отрицательное заключение. Тем не менее информации об отзыве документа нет, так что, скорее всего, все возражения и правки будут озвучиваться на этапе первого чтения в Законодательном собрании.