Птица счастья Башиилы

Двадцатый по счету

Мы познакомились на фестивале кузнечного ремесла «Гефест», который в этом году проходил не в Тальцах, а в Иркутске. Cреди ядреных, плечистых кузнецов сновала маленькая женщина в кузнечных «доспехах» — жестком холщовом фартуке и перчатках, но в шляпке с традиционными бурятскими ленточками вокруг головы. Огонь любопытства: кузнец женщина? — разгорелся как в доменной печи, и я решила «подковаться» — ну как там слабой половине в мужском деле? Ну ладно, коня на скаку остановит, а про горящую избу теперь и говорить не приходится, раз огонь в руках, да и металл гнется, как миленький.

— Женское это дело, — угомонила меня Башиила. Но, как выяснилось, ей, 20-му ребенку в семье, где всего их было 22, но все мальчики умерли после рождения, дали мужское имя, и, наверное, этим предопределили судьбу. Унаследовать способности шамана — мать Башиилы из древнего рода потомственных шаманов — могут только мужчины. И шаману быть кузнецом тоже естественно, потому что дар этот — божий и сходит с небес, а огонь и металл несут в себе магические силы. Совершая обряд на своей наковальне, рассказала Башиила, она сумела недавно помочь безнадежной — так считали медики — матери новорожденных близнецов, впавшей в кому. Скольким еще она поможет выковать здоровье и счастье?

— Вы приезжайте ко мне, я вам все на месте покажу, — легко и быстро согласилась на мою просьбу рассказать обо всем подробнее Башиила. Потом удивлялась, что, вообще-то, она так никогда не делает. Значит, в том, что мы встретились, есть мистическая связь. Или просто творческое притяжение. Быть шаманом, я поняла, процесс творческий, только ковать приходится новую реальность, а это таинство доступно только посвященным.

Девочка по имени Вася

Башиила с детства привыкла быть странной, чего стоит девочке называться именем Вася — так переводят ее имя с бурятского. И «погоняло», — хохочет Башиила, — тоже всегда шло вслед за ней — шаманка. Сразу вспомнилась «Олеся» Куприна, да только у Башиилы всегда были длинные черные волосы и, судя по всему, задорный характер — в полном соответствии с толковым словарем Даля, где башила — шалун и баловник, так трактуется слово. Только сама Башиила из таких, с кем не забалуешь. Когда работала на полевом стане — было и такое в ее жизни, то во время уборочной на весовой ни зернышка из-под ее взора не могло уйти «налево». «Посмотрит — кастрирует», — по-своему грубо, но справедливо оценивали силу ее магических способностей мужики.

Свою женскую миссию Башиила выполнила — у нее две дочери и уже шесть внуков. Казалось бы, все «как у людей»: семья, интересная работа, но пробил тот час, когда потянул к себе зов родной земли, и, оставив все, она вернулась туда, где родилась — в улус Нижняя Идыга Эхирит-Булагатского района. Это сейчас она живет в поселке Усть-Ордынский в квартире, которую ей выделил округ, а первое время была в прямом смысле кочевником — от дома к дому, где в ней нуждались, ходила со своим скарбом. Теперь посвящает себя созданию шаманского центра, собирает по крупицам элементы исконной бурятской культуры, читает лекции, пишет диссертацию, строит кузницу и лечит людей.

Не знаю почему, но, когда мы ехали в Усть-Орду, я смотрела на знакомый пейзаж — на вдруг отступающие леса и простирающиеся степи, и думала, что, наверное, эта земля имеет свой код, свою тайну, которой, не сознавая ее, хочется подчиниться — ведь недаром здесь все «бурханят»: вяжут ленточки, кидают монетки. И будь ты хоть трижды православный и отвергающий язычество, обязательно отдашь дань этой земле, которая хранит свои традиции и дает своим избранникам особые инструменты постижения законов бытия. Я понимала, что Башиила такими возможностями владеет, а значит, многое сможет прояснить нам настолько, насколько мы готовы будем ее информацию воспринять.

Гори, гори ясно…

Приехав в Усть-Орду и ожидая нашу героиню возле ее усадьбы — места, где она создает свой шаманский центр, я снова удивилась. Навстречу мне шла совсем другая женщина, не похожая на ту, с которой я познакомилась в Иркутске: длинные черные волосы, дизайнерская шапочка и длинный, весь в ярких розочках, вязаный шарф. В руках она держала бидон и уже издали приветливо улыбалась. Поздоровались, как полагается, приобнявшись, и как-то сразу сблизились. Все же, когда люди прикасаются друг к другу, возникает совсем другой контакт. Мы прошли в усадьбу, и на пороге деревянной юрты Башиила указала на металлическую клюку с вязочками, объяснив, что таким образом очерчивается, ограждается другое пространство — территория мистических откровений, ритуалов и тайн.

Через терпение бог учит нас делать свой выбор. Башиила пришла в такую стихию, как шаман, а по сути вся практика шамана — это терпение и физическая выносливость.

На первый взгляд, здесь все, как в музее — элементы быта, рисунки, ритуальные предметы — так было в родительском доме хозяйки юрты Башиилы, а на самом деле, чтобы было понятно, здесь ее шаманский рабочий кабинет. В центре юрты — очаг. Вокруг него и происходит вся жизнь — и мистическая, и реальная.

— В середине всегда стоит огонь, — рассказывает Башиила, — и женщина всегда подносит белую пищу к очагу (молоко) — просит здоровья всей семье, молится за каждого еще не рожденного внука, правнука, как продолжательница рода. И в этом случае огонь священный и огонь небесный соединяются, поэтому в конусе юрты есть отверстие…

Вот эта тема молитвы за еще не рожденного правнука мне теперь кажется ключевой и особенно актуальной в наше время. Ответственность перед грядущим поколением как инстинкт самосохранения закладывается в культуру проживания и религиозное сознание, наверное, самой природой. Но если посмотреть вокруг, то может показаться, что все предпочитают жить «глухими». Я не буду говорить, что и мне в первую очередь Башиила показала проблемы, вытекающие из истории нашего рода, это теперь новый факт моей личной биографии. Расскажу историю, которую пережила Башиила на одной из своих бесчисленных встреч. Можно воспринять ее как притчу, но это всегда был самый лучший способ донести до тех, кто услышит, глубокий смысл.

Однажды ей пришлось быть в семье, куда зашел в гости родственник и «принес» с собой весь груз информации про трагедию рода, который живет в сопровождении невзгод и бед. Оказалось, что его прародитель, которого давно уже нет на земле, совершил тягчайший грех, отрубив палец с драгоценным перстнем с руки убиенного в религиозных распрях и выброшенного на берег реки священника. Наверное, он посчитал, что этого никто не видел, и вместо того, чтобы, как полагается по-людски, предать тело земле, позарился на сокровище, и теперь наказания-несчастья преследуют весь его род…

— И я должна была рассказать им об этом и попросить сделать обряд замоления грехов, — с печалью в голосе говорит Башиила. — И неважно, в православной традиции это делать или какой-то другой, потому что грех везде одинаков — воровство, корысть… Очень много совершено зла, когда крушили церкви, когда душили шаманов, и теперь это сказывается. Возможно, что и генетически враждебность проявляется, потому что совершенно неведомо, почему молодежь так агрессивна сегодня. И даже трудно сказать, есть ли тогда будущее.

Нас с фотокорром Башиила «почистила» — вначале огнем, недаром ведь человек, когда хочет от чего-то избавиться, старается это сжечь, даже фразой: «Да гори оно синим пламенем!» А потом «промывала» род каждого водой, потому и встретила возле усадьбы с бидончиком. Я еще благодаря фильму «Великая тайна воды», отхватившем восемь призов Тэффи, поняла, что вода — живая. На обряде Башиилы увидела воочию. Под ее руками она вначале пенилась, как будто газировалась, а потом начинала «бить ключом». Плохо, если бы оставалась неподвижной, мы ведь знаем, что жизнь — движение.

Мягкая железная леди

Мир самой Башиилы необычен, многообразен и парадоксален. Увидеть ее за наковальней, за компьютером, в кухне за плитой и за обрядом — как будто встретить разных людей, но это все она: любознательная собеседница, с острым юмором рассказчица, слабая женщина и сильный шаман. Называет себя в третьем лице и часто со смехом «дядя Вася» и тогда дает понять, что продолжение традиций ее рода — это ее награда, и счастье, и крест.

— Скажите, откуда в вашей алтарной комнате пионерский костер? — Я с удивлением обращаю внимание на кумачовый атрибут, обвешанный комсомольскими значками.

— От пионерского костра — к шаманскому моя дорога, — творчески парирует Башиила. — Тут значки, сделанные по моим эскизам. Передовой секретарь комсомольской организации, она ездила на Олимпиаду в Москву. И тогда же, в чуждое всякой религиозной мысли коммунистическое время, встречалась с далай-ламой. Вначале во время его визита в Бурятию, потом в Калмыкию, где получила благословение, а потом и в Москве, куда он приехал во время Игр, была единственной женщиной, приглашенной его святейшеством на встречу. В ее жизни вообще многое происходит «не по-людски», а мистически. Увидела по телевизору Валерия Кондратьева, он исполняет сейчас обязанности председателя Союза кузнецов России, и почти сразу с ним случилась встреча, а потом фестиваль кузнечного ремесла. Ковала там вместе со всеми птицу счастья, приехала домой — а там ее встречает живая птица… А что касается создания ее шаманско-кузнечной усадьбы, так и вообще все было, как у Ахматовой: «Мне голос был. Он звал утешно…» И все, вплоть до оформления юридических документов, свершилось в считанные дни.

— Осмелиться женщине-шаману поставить кузницу, это надо иметь дерзость, потому что духовными лидерами всегда выступают мужчины, — откровенничает Башиила. — Но я считаю, что это веление свыше. Потому что, сколько бы мы ни бились, — если дело не твое, все равно не получится. А когда все как-то сразу и вдруг — это значит твое предназначение. Признание свыше быть тебе таковым, — выводит формулу бытия Башиила. — И у меня сейчас одно желание — запустить свою кузницу. Это будет обязательно, но всему свое время…

— А что такое терпение?

— Через терпение бог учит нас делать свой выбор, идти своим путем и не сбиваться. Я пришла в такую стихию как шаман, а по сути вся практика шамана — это терпение и физическая выносливость.

Башиила рассказывает мне, какие мучения и страдания ей приходится порой переживать, чтобы помочь человеку, как она говорит, «схватить ускользающую в бездну душу» и не выпускать ее из рук. Попытаюсь перевести ее рассказ на понятный современному человеку язык: это как внедрить в компьютер новую программу и отладить ее, чтобы не входила со всей системой в конфликт. И не могу удержаться от вопроса:

— Получается, у вас стыкуются художник с художником души. Это ведь тоже творчество — сотворить душу заново?

— Боженька ее уже сотворил…

— Тогда шаман — как инструмент в его руках в такой работе?

— Надо быть железным инструментом, — горько усмехается Башиила. И становится ясно, что обычному человеку ее шаманскую жизнь вряд ли удастся понять. Тогда главное — уважать и опыт, и дар, и наши различия, и традиции.

Надежда Зайцева