Почитание Образа

Возрождение традиций

Возвращение государства к русским православным истокам, начавшееся в конце XX века, закономерно повлекло за собой процесс восстановления церквей и в целом храмовой культуры. Епархиям Русской православной церкви в массовом порядке стали передаваться соборы, храмы, монастыри, часовни, находящиеся в разной степени утрат и изношенности. Использовавшиеся в советские времена для исключительно утилитарных целей (тюрьмы и конюшни, зернохранилища и клубы, общежития и госучреждения) эти здания полностью утратили все свое внутреннее убранство: иконостасы и иконы большей частью были уничтожены, фрески и росписи закрашены или сбиты. В лучшем случае иконы передавались в музеи, но и там они были лишены своей прямой цели — помогать людям молиться.

«Самая главная задача иконы — это молитвенное и богословское служение, — говорит художник иркутской епархии Русской православной церкви, член Союза художников России Елена Алешина. — Сама по себе икона не является объектом любования, она не предмет украшения интерьера, так же как и храмовая роспись. Это в первую очередь почитание Образа. Иконам не поклоняются, их почитают. Это совершенно разные понятия, которые формируют в корне другое отношение. Икона — это не деревянная доска, на которой нарисована какая-то картинка, а именно Образ. А поклонение образу — это обращение к первообразу, к Христу. Поэтому соприкосновение с образом любого святого — это соприкосновение с Господом».

Елена Алешина начала заниматься церковным искусством, можно сказать, случайно. В 90-е годы с работой у преподавателя художественной школы (именно такую специальность она приобрела в Иркутском художественном училище) было неважно, в результате случилось так, что в 1994 году она оказалась в только что открытой мастерской при соборе Богоявления, который одним из первых был передан в ведение Иркутской епархии. Отправной точкой для формирования при соборе иконописной мастерской стал проект иконостаса главного храма в Богоявленском соборе, разработанный художником Михаилом Лутаенко. В состав мастерской вошли иркутские художники Ирина Горбунова, Михаил Лутаенко, Валерий Алексеев, Сергей Фролов и Елена Алешина (позже к ним присоединились Николай Мачхин и Юлия Гусева, в иночестве мать Емилия).

«Получилось так, что в мастерской я оказалась из меркантильного интереса, до этого я и в церковь-то не ходила, но когда начала заниматься церковным искусством, то настолько прониклась им, что теперь мне и не нужно ничего другого, — говорит она. — Это настолько бездонный материал, что чем больше в него погружаешься, тем все становится еще более интересным».

Это сегодня Елена Алешина читает лекции по истории и возрождению в Иркутской области иконописного искусства, а тогда, в 1994 году, она буквально не знала с чего нужно начинать писать икону. «Становление разрушенной церковной культуры — дело чрезвычайно трудное по многим причинам, но в первую очередь в силу разрыва с традицией, — говорит художница. — Иконописные школы только начинали возрождаться, большой дефицит ощущался в информации и практических наработках. Буквально по крупицам приходилось собирать любые знания, которые постепенно складывались в формирование собственного опыта иконописания».

Сегодня в иконописном искусстве Приангарья можно наблюдать разные стили и направления — от древней Византии до Синодального периода.

Церковь никогда не являлась автономным полем жизнедеятельности определенной категории людей, посвятивших свою жизнь религии. И Русская православная церковь не исключение — она всегда развивалась вместе с государством и вбирала в себя не только его историю, но и все то, что происходило и происходит в мире. Вся эта информация так или иначе отображается и в храмовом искусстве. Поэтому каждая работа, к которой приступает иконописец, это прежде всего большой информативный пласт. «Изображение того или иного святого — это соприкасание с колоссальной личностью, которая оставила очень большой след в жизни православной церкви и является образцом для подражания в служении не только Богу, но и людям, государству, — рассказывает Елена Алешина. — Естественно, невозможно написать изображение святого, не зная его жития, а оно в свою очередь связано с исторической эпохой, в которую он жил, с историей страны, которая через житие святого понимается совершенно иначе, чем мы это знаем из учебников. Поэтому процесс создания иконы — это погружение в другое понимание истории нашего государства».

Интересно, что русская иконопись пришла на Русь вместе с православной верой и культурой, которая сформировалась в условиях русского государства в Х веке. И при этом она заняла в древнерусской культуре главенствующее место вплоть до конца XVII века, пока не стала вытесняться светскими видами изобразительного искусства в петровскую эпоху.

Каноническое творчество

Обыватель, может быть, не видит принципиальной разницы между светским и церковным искусством: и там и здесь главным оказывается изображение того или иного человека или жизненной сцены. Однако различия, разумеется, есть, и очень существенные. «Светский художник пишет для себя и в конечном счете самого себя: свои ощущения, переживания, в то время как иконописец в первую очередь пишет образ, созвучный образу Бога, — объясняет Елена Алешина. — Конечно, иконописец не может скрыть своего отношения к предмету и свои чувства, иначе бы все иконы были похожи одна на другую как две капли воды. Однако в иконе не должны отображаться эмоции. Если мы посмотрим на распятие Христа, мы увидим его очень спокойным. В то время как все мы можем представить, какие муки он переживал в тот момент. Потому что главная задача распятия — показать победу Христа над его мучителями и над всем мирским. Точно так же на лицах мучеников при изображении святых вы никогда не увидите страдания».

Если на картине изображается лицо человека, то в иконе — лик. В картине — движение, в иконе — жест, который является символом, знаком. И люди, разбирающиеся в иконописном искусстве, умеют читать эти символы и знаки. С точки зрения академического письма, изображение человека на иконе неправильно, нереалистично. Но в иконе сложились свои изобразительные правила и пропорции, которые являются каноном.

Впрочем, канон, несмотря на свою строгость, не отменяет творческого начала художника. «Многие считают, что в иконописи нет понятия творчества, что это исключительно копийное искусство, поскольку икона пишется по канону. На самом деле это не так. Иконопись — это очень живой вид творчества, — говорит Елена Алешина. — Слово «канон» воспринимают как некую догму, которая не дает художнику никаких возможностей развития и самовыражения. Однако на самом деле «канон» — это всего лишь некий свод правил, который не дает художнику выйти за рамки богословской правды. Эти рамки не дают иконописцу проявлять свою гордыню, излишне выпячивать свое я. И в то же время канон не ограничивает творческие возможности автора, и любой художник, который обращается к иконописи, привносит в традиционное исполнение свое понимание темы, образа, творческой манеры».

Канон не ограничивает творческие возможности художника, который привносит в традиционное исполнение свое понимание темы и образа.

Так, профессионалы могут определить по манере письма пол автора, который писал ту или иную икону, а в некотором случае даже назвать имя. При этом вы никогда не увидите на иконе авторской подписи. Это тоже одно из важнейших отличий церковного искусства от светского письма. «Перейти барьер гордыни, тщеславия — очень сложно, — рассказывает Елена Алешина. — К нам приходило очень много людей, которые хотели работать в иконе, росписи, но остались единицы, потому что для большинства этот барьер непреодолим. Многие просто не могли отказаться от авторства».

Сегодня в иконописном искусстве даже в пределах одной Иркутской области можно наблюдать разные стили и направления — от древней Византии до Синодального периода (вплоть до авангарда). В этом многоголосье действительно трудно разобраться, и существуют мнения о том, что традиционная русская иконопись со своими славянскими ликами, теплым колоритом и лиричностью устарела и в настоящее время нужны новые формы, язык и идеи в иконописи. Однако свой облик иконопись региона в сравнении с другими все же успела создать. Местный колорит, по словам Елены Алешиной, у нашей иконописи уже появился за те 20 лет, что возрождается в Приангарье этот вид искусства. Это отмечают приезжающие в наш регион люди — как профессионалы, так и непрофессионалы; как священники, так и невоцерковленные люди.

Нехватка рук

В настоящее время в Иркутской области церковным искусством занимается порядка 30 человек. Кто-то из них пишет исключительно иконы, кто-то выкладывает мозаику, кто-то специализируется на изготовлении иконостасов, а кто-то занимается росписью стен храма. Есть и такие, кто владеет несколькими видами церковного искусства. Так, например, восстановление Собора Богоявления началось с артельного принципа работы, когда художники иконописной мастерской иркутской епархии учились делать сразу все виды и этапы работ, тем более что в иконе и храмовой росписи не существует второстепенных деталей — каждая из них несет глубокий смысл. Именно благодаря артельному ведению росписей в первые годы работы художники смогли выработать единую стилистику всего храма и расширили диапазон художественных и иконописных образов, считает Елена Алешина. Несмотря на то что у каждого есть своя манера, в целом в храме не бросается в глаза, над какой деталью росписи работал тот или иной художник.

На сегодня в Иркутской епархии более 150 храмов и часовен, восстановленных или вновь построенных. И, конечно, над их оформлением работают не только те художники, которые пришли в епархиальную иконописную мастерскую в 1994 году. Появились и новые мастера.

Супруги Николай Новиков и Галина Зайцева создали росписи и мозаики в Благовещенском храме г. Саянска, иконостас и росписи в Никольском приделе Успенского храма г. Братска, разработали иконостасы в Князе-Владимирском храме г. Иркутска, провели большую работу по благоукрашению Свято-Троицкого собора г. Ангарска, выполняя проекты иконостасов, иконы и стенные росписи храма. Иконописец Сергей Вершинин, получивший профессиональный опыт в Псково-Печерском монастыре, работает в Усть-Илимске, но также выполнил иконы и иконостасы для храмов в Усть-Уде, пос. Карапчанка, городов Саянска, Москвы и даже Нью-Йорка.

В храме Покрова Божией Матери села Пивовариха, кроме Елены Алешиной, Ирины Горбуновой и Юлии Гусевой, свою лепту внесла иркутская художница Наталья Довнич, выполнившая в технике византийской мозаики икону «Покров Божией Матери» на фасаде здания. Над росписями стен работает Игорь Смирнов, в свое время расписавший храм Державной иконы Божией Матери на острове Ольхон. Николай Натяганов, придерживающийся в своем творчестве академического направления церковной живописи XIX века, работал в Казанской церкви г. Иркутска и Казанской церкви п. Усть-Куда, где находятся написанные им иконы для иконостаса. В храме Рождества Христова г. Иркутска ведет работы протоиерей Игорь Малых, который там же и служит. Не имеющий профессионального художественного образования, он тем не менее за годы упорной работы сумел достигнуть в иконописании значительных результатов.

В храме Святой Троицы села Хомутово, обращаясь к опыту греческих иконописцев, росписи ведет протоиерей Александр Маликов, что выделяет его на фоне других, роспись которых в основном ориентирована на традиции русской школы иконописи. Алина Боровская, обучавшаяся на иконописном отделении Курской духовной семинарии, работает вместе со своей матерью Еленой Боровской. Их иконы написаны для нескольких церквей: Князе-Владимирской, Преображенской, Ксении Петербуржской, а также в иконостас Преображенского придела Знаменского монастыря. В г. Тулуне при Успенском храме сложилась иконописная артель, в которой художники Николай Говорин и Олег Попов не только пишут иконы для храма, но и организуют работы резчиков, проектируют иконостасы, выполняют проекты для храмов соседних городов и поселков.

Несмотря на то что работы в различных храмах Приангарья ведутся очень активно, в Иркутской епархии все равно сказывается недостаток иконописцев, которые могли бы значительно расширить диапазон. Притока новых иконописцев ждут за счет выпускников художественных учебных заведений Иркутска, где ведутся занятия, на которых студенты знакомятся с понятием «Икона», материалами и техническими приемами работы в иконописи, с традициями храмовых росписей и фресок.

— Иконописцу желательно иметь художественное образование. Это базис, имея который, легче овладеть технологией иконописи, освоить технические азы, работать, грамотно используя навыки рисунка, композиции, колорита. Особенно эти знания и навыки необходимы в работе над росписями храмов, иначе иконописец может остаться на уровне копирования образцов, — считает Елена Алешина. — Конечно, хотелось бы, чтобы в Иркутской области иконописью занимались местные мастера, которые продолжали бы формировать местный колорит иркутской иконописной школы. Сегодня она, безусловно, есть.