Охота поохотиться

«Расстрел птиц» официально разрешен

Сезон весенней охоты в 2013 году, несмотря ни на что, начнется строго по расписанию. Идти на бурого медведя можно с 1 апреля по 31 мая; охота запрещена только на особей младше одного года и самок с медвежатами, рожденными в этом году. Но, как отмечают в службе по охране и использованию животного мира Иркутской области, добыча бурого медведя в Приангарье не так популярна, как охота на пернатую дичь. Несмотря на просьбы орнитологов запретить расстрел птиц, этот вопрос решился в пользу добытчиков.

«Хочу успокоить охотников — нормативные акты уже приняты, был подписан указ губернатора Сергея Ерощенко о разрешении охоты на пернатую дичь. В зависимости от сроков добычи Иркутская область будет поделена на три зоны. В Южной зоне (сюда входят Иркутский, Ангарский, Ольхонский, Осинский, Тулунский, Черемховский и другие районы) можно будет охотиться в течение 10 дней, начиная с 27 апреля. В Центральной зоне (Куйтунский, Жигаловский, Нижнеилимский, Усть-Илимский, Братский, Киренский и др.) — с 4 по 13 мая; в Северной зоне (Бодайбинский, Катангский, Мамско-Чуйский) — с 11 по 20 мая», — сообщил начальник отдела Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Павел Минченко.

Нормы добычи на 2013 год остались традиционными, их не изменяли уже в течение 10 лет. Селезня и утки за период охоты нельзя добывать более пяти, гуся — одного, глухаря на току — одного, тетерева на току — двух, и вальдшнепа — пяти. Разрешения на добычу будут выдаваться с середины апреля.

Напомним, экологи общественной организации «Байкальская экологическая волна» написали Сергею Ерощенко открытое письмо с просьбой запретить весеннюю охоту на водоплавающих птиц. Они обратили внимание губернатора на сокращение популяции пернатых и рост числа городских охотников.

Авторы обращения заявляют, что процедура получения охотничьего билета упрощается, а контроль за охотниками в Приангарье ослаблен.

«Нет ни биологических, ни каких-либо иных оснований для весеннего «расстрела птиц», но очевиден его огромный вред, — говорится в открытом письме в адрес Сергея Ерощенко. — Оставленные спугнутыми птицами кладки гибнут от переохлаждения или от хищников. В мае из-за охотничьих костров, а также окурков, последствий выстрелов возникают многочисленные травяные палы, выжигающие пойменные заросли, переходящие в лесные пожары. Нельзя забывать и об огромном экологическом вреде, который наносит свинцовая дробь, рассыпаемая охотниками в водно-болотных угодьях».

Также экологи просили рассмотреть опыт других регионов России. Например, в Алтайском крае был введен полный запрет охоты на пернатую дичь; в Красноярском крае этот вид добычи был существенно ограничен.

«Экологи мотивируют введение запрета тем, что численность птиц сокращается, при этом они не приводят никаких научно обоснованных доводов. На территории Иркутской области количество боровой дичи находится в норме, по поводу перелетных птиц опасения также не возникают. Численность пернатых имеет свойство понижаться и повышаться, это в первую очередь зависит от естественных причин, в том числе и погодных условий», — уточнил Павел Минченко. Решение о разрешении охоты на птиц было принято еще до письма «Байкальской экологической волны» к губернатору.

20 тысяч — за каждого убитого зверя

Охотникам-волчатникам в этом году повезло — за каждого убитого зверя они будут получать по 20 тыс. рублей. Правительство Приангарья разработало и приняло программу по уменьшению численности волков в регионе, на которую было выделено 6 млн рублей — эти деньги и пойдут на выплату премиальных сумм. В Якутии подобную меру приняли еще три года назад — за волка тогда полагалось около 12 тыс. рублей.

За 2012 год в Иркутской области увеличилась численность волков, теперь их популяция требует строгого регулирования. Решить эту проблему своими силами охотпользователи не смогли, хотя эта обязанность зафиксирована в договоре по предоставлению им территории для охоты.

«Сейчас в Приангарье насчитывается около четырех тысяч волков, хотя норма для нашего региона — примерно 800 особей. План на 2013 год — добыть 300-400 волков. Для этой цели будут создаваться бригады охотников-волчатников. Стоит также отметить, что премии будут выдаваться не только охотникам, целенаправленно отправившимся на добычу волка, но и простым жителям сел, которые провели вынужденный отстрел для защиты», — подчеркнул заместитель руководителя Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Валерий Загоскин.

Правда, во избежание нездорового ажиотажа, охотпользователи предупреждают: для того чтобы добывать волка, нужно обязательно приобрести лицензию (госпошлина составляет 400 рублей). Иначе охотник не только не получит желаемую премию, но и будет привлечен к ответственности.

В настоящее время при охоте запрещено использовать яды и ногозахватывающие капканы. Служба по охране и использованию животного мира выступает за разрешение и того, и другого. Правда, капканы предлагается модифицировать так, чтобы животное как можно быстрее погибало, а не калечилось. Как пояснил Валерий Загоскин, яд необходимо сертифицировать.

«Способ, конечно, негуманный, но сложно говорить о гуманности, когда волк начинает резать все подряд. Этот хищник — очень умное животное, и добыть его не так уж и просто. При действующих запретах у охотников в арсенале не так уж и много эффективных способов — загон, отстрел, флажки», — объяснил Валерий Загоскин. Также он сказал, что служба по охране и использованию животного мира Иркутской области отправляла в Москву прошения разрешить использовать яд и модифицированные капканы в охоте на волков, но пока они остались без внимания.

Закон будто бы на стороне браконьеров

Как признались охотпользователи, в Иркутской области до сих пор существуют проблемы во взаимоотношениях между службой по охране и использованию животного мира, полицией и судебной системой.

«Безусловно, сейчас лучше, чем раньше. За прошлый год мы выявили 2,5 тыс. браконьеров, за этот — уже 700. В 2012 году было заведено 22 уголовных дела, хотя еще год-два назад было не больше трех-шести. Но в соседних регионах дела решаются куда эффективнее — в Новосибирской области возбуждается до 70 уголовных дел ежегодно. В Чите и Красноярске действуют очень оперативно и слаженно», — высказывается Валерий Загоскин.

Штрафы за незаконную охоту, по его словам, совсем неадекватные — они составляют всего 1-2 тыс. рублей. Правда, с недавнего времени по карманам браконьеров стала бить необходимость возмещать причиненный ущерб. Например, если за нелегальное убийство косули раньше нужно было заплатить 3 тыс. рублей, то сейчас — уже 60 тыс. Кроме того, у нарушителей изымаются транспортные средства (снегоходы, мотолодки и другие) и оружие, общая цена которых измеряется в несколько сот тысяч рублей. Уголовная ответственность по статье 258 («Незаконная охота«) предусматривает штраф в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы.

«Бывают даже браконьеры с документами. Например, охотники из Харатской команды в прошлом году взяли три разрешения; а как потом выяснилось, они отстреляли 15 коз и трех изюбрей за первый гон. Тогда была тяжелая осень, внезапно лес завалило снегом, и животные выбежали из его гущи. Добытчики же увидели «мясо» и стали его бездумно убивать, раз появилась такая возможность», — рассказывает Валерий Загоскин.

Но, несмотря на то что есть такие нарушители, Валерий Загоскин не считает, что нужно принимать такой кардинальный шаг, как полный запрет охоты (как это предлагает депутат Госдумы Олег Михеев).

«Это предложение совершенно неуместное и, мягко говоря, странное. Давайте тогда всех автомобилистов назовем убийцами и маньяками, среди водителей же тоже бывают граждане с неадекватными наклонностями, — утверждает Валерий. — У всех депутатов разные мотивы, поэтому не всегда понятно, что ими движет. Я со всей ответственностью скажу, что среди 60 тыс. охотников Приангарья есть очень разумные пользователи, которые сами лишний раз не навредят зверю. Я разделяю позицию Министерства природных ресурсов РФ — любые необдуманные, введенные на эмоциональной почве или в угоду политических ходов запреты ни к чему хорошему не приводят. Мы не должны огульно и бездумно ограничивать граждан в их правах».

Анастасия Елизарова