От Октябрьской революции к революции технологий

Поражение в Русско-Японской войне тяжело сказалось на экономике Иркутска. Размещение раненых в городе, дороговизна, спад производства, снижение покупательской способности населения — все это отразилось на жизненном уровне иркутян, в том числе и работников типографии. Иркутск не стал сибирским революционным центром и избежал участи многих сибирских городов, где военные революционные выступления были жестко подавлены карательными экспедициями. Но все же стачечное движение охватило и Иркутскую губернию, которое нередко как раз начиналось в типографиях, коллективы которых отличались грамотностью и сплоченностью.

В 1905 году работники типографии В.М. Посохина добились восьмичасового рабочего дня, увеличения заработной платы, недельного отдыха в летнее время. Но эти волнения были всего лишь первыми предвестниками грядущего переворота.

В январе 1917 года в Иркутске было распространено воззвание с требованием прекращения мировой империалистической войны и свержения самодержавия. Случившийся переворот напрямую отразился и на типографии имени В.М. Посохина. В конце 1919 года дело Макушина и Посохина было объявлено общенародной собственностью.

Только к 1930-м годам типография начала оправляться от революционных потрясений.

Владимир Михайлович Посохин уехал в Харбин еще до октябрьского переворота и больше не вернулся в Россию. Петр Иванович Макушин скрывался от репрессий большевиков в Иркутске. Архивные документы рассказывают, что в мае 1920 года он работал библиотекарем в библиотеке-читальне «Советский уголок», был арестован сотрудниками Иркутского ЧК и провел трое суток в заключении «по недоразумению», а умер в 1924 году на своей родине в Томске.

Между тем с января 1920 года начался новый период в истории типографии. В первые годы советской власти из-за общей разрухи в стране и малой потребности в полиграфических изделиях число рабочих пришлось значительно сократить. Единственными заказами типографии оставались газета «Власть труда», бланочная продукция, изредка выпускались брошюры, изготавливались беловые товары.

Только 10 лет спустя типография потихоньку начала возвращаться к прежним объемам производства. Благодаря проводимой в те годы борьбе с неграмотностью и за общую культуру населения в стране резко увеличивалось количество учащихся. Одновременно возросли и потребности в учебниках, книгах, а газета стала необходимостью не только в городе, но и на селе. Во всех этих грандиозных делах важную роль играла печать. На типографию легла большая нагрузка по выполнению заказов вузов, книжного издательства и Союзучетиздата. Подобного предприятия, имевшего подходящие технические возможности, в городе больше не было.

Возник вопрос о реконструкции типографии и надстройке здания. Были уже начаты работы по проектированию, однако завершить их не успели — началась Великая Отечественная война.

В то же время формировался и большой объем книжных заказов. В 1931 году по постановлению Восточно-Сибирского край­кома партии в Иркутске было создано краевое Государственное издательство, разместившееся в здании типогра­фии на третьем этаже и работавшее здесь около 20 лет. А сама типография вошла в состав треста «Полиграфкнига», находившегося в Москве, и получила название типогра­фия ОГИЗа треста «Полиграфкнига» со специализацией по выпуску книжной продукции для вновь организованного книжного издательства. Она начала выпускать книги и брошю­ры различной тематики крупными тира­жами.

Выпуск книжной продукции ежегодно увеличивался. Это, разумеется, требовало соответствующего обновления технической базы предприятия. «Вплоть до 1940-х годов ежегодно в типографии вводилось в строй новейшее оборудование, проводилось обучение работников, – рассказывает директор Иркутской областной типографии №1 Вячеслав Правенький. – В 1932–1933 годах был построен литографский цех красочной печати, где установили четыре литографские машины. До 90 % красочной продукции приходилось на выпуск этикеток для чаепрессовочной фабрики, винзавода и других предприятий, грамот, плакатов, обложек для книг и брошюр. В 1933 году был организован цех фотоцинкографии, решивший вопрос об обеспечении всех книжных работ штриховыми и растровыми клише. В 1936 году была установлена первая фальцевальная машина, высвободившая около двух десятков ручных фальцовщиков переплётного цеха”. Вместо наборных машин «Типограф» были установлены машины «Линотип», внедрение которых было, по сути, революцией в наборном деле. Все книжные издания, а также таблицы и часть бланочных работ стали набираться на машинах. Текстовое отделение, где книги набирались вручную, было ликвидировано.

В это время фактическая потребность в услугах типографии стала в разы превышать возможности предприятия. Возник вопрос о реконструкции типографии и надстройке здания. Были уже начаты работы по проектированию, однако завершить их не успели — началась Великая Отечественная война. Но об этом в следующем материале.