«Он мне не нужен!»

Практика из прошлого

Палата на шесть человек. Три из шести женщин решили отказаться от своих новорожденных детей. Первый случай — это шестнадцатилетняя наркоманка, с которой персонал роддома не разговаривал по-человечески; ее родных даже не искали. Второй — взрослая женщина, у которой уже был ребенок-подросток. На семейном совете вместе со своей матерью и сыном она решила, что «лишний» рот просто не потянет. Третья отказница — молодая девушка, приехавшая в Иркутск из деревни и не поступившая в университет. Отец ее ребенка сообщил, что не готов воспитывать малыша. В итоге девушка, скрывшая от своих родителей случившееся, решила отдать новорожденного на год в дом ребенка. Заходивший в палату педиатр кричал на всю палату: «Лучше подписывайте полный отказ! За 30 лет, которые я работаю здесь, еще ни одна мамаша не забрала ребенка. И к трем годам он станет казенным детдомовским ребенком со всеми последствиями, и никто не сможет его усыновить!» Свою дочку из дома ребенка эта мама так и не забрала…

Директор благотворительного фонда профилактики сиротства и социальной реабилитации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Байкальское солнышко» Елена Почаева и специалист по социальной работе Мария Стукалина рассказывают эту историю из своего прошлого, вспоминая как 11 лет назад находились в той самой палате, наблюдая за тем, как от детей отказываются только что родившие женщины. При этом, как заверяют эксперты, нельзя было сказать, что отказницы поступали бездушно — они плакали, искренне переживали, а в ответ от сотрудников роддома слышали только уговоры и крики. Никто им не предлагал как-то по-человечески помочь, а о том, как изменить ситуацию, женщины не знали. Врачи и акушеры загружены своей прямой работой по родовспоможению, у них нет ни времени, ни возможности сопровождать мам-отказниц вне стен роддома, а никакой другой службы поддержки женщин в то время не было. Сейчас ситуация начала меняться, признает Елена Почаева. Созданная в марте 2011 года организация по профилактике сиротства стабильно приносит результаты, благотворительная организация «Байкальское солнышко» с августа 2012 года сотрудничает с перинатальным центром и с декабря 2011 с детскими больницами Иркутска, домами ребенка Иркутской области, входит в ассоциацию профилактики отказов от новорожденных. Специалистам, благодаря профессиональному общению и поддержке, а также реабилитационным программам, удается решить ситуацию в пользу сохранения ребенка в семье в 30-50% случаев. В восьми регионах РФ, где ведется работа по профилактике сиротства, в течение 2008-2011 годов из 609 кризисных случаев 273 удалось решить в пользу сохранения ребенка в семье.

Временный отказ — это уловка

«Как правило, отказ от ребенка происходит в момент наивысшего психологического дискомфорта будущей мамы. В трудной ситуации она не ощущает поддержки со стороны — от мужей (почти у всех отказниц есть гражданские мужья), собственных родителей. Ей кажется, что ситуация безвыходная. Как правило, во время работы с такими матерями обнаруживаются их родители, родственники, подруги, которые согласны помогать первое время — получается, в большинстве случаев достаточно просто сделать один шаг навстречу», — комментирует Елена Почаева.

Недавно она курировала случай — женщина из одного из районов Иркутской области решила отказаться от своего четвертого ребенка. Гражданский муж ее обманул. Деньги с продажи дома в поселке были вложены в машину, которую женщина по доверчивости переписала на мужчину. В результате этот человек исчез, а у матери-одиночки не осталось ни жилья, ни автомобиля. «Когда мы в первый раз с ней встретились, она была в истерике и отчаянье. Позже пришла в себя, вспомнила про подругу, которая ее приютила на первое время. Ей помогли оформить пособия, материнский капитал и другие документы. Сейчас это вполне счастливая и самодостаточная многодетная мать, семья живет в своем собственном доме», — рассказывает Елена.

Примерно 40% женщин после консультаций принимают решение пролонгирования беременности и рождения ребенка. Что касается отказов, то в 2012 году в Приангарье их было зафиксировано 177.

В зону риска входят и молодые матери, прежде всего несовершеннолетние. Как правило, решение отдать новорожденного в детский дом принимают родители девушек. «Но, стоит отметить, мамочки 14-16 лет все реже отказываются от своих детей. Причина проста — сейчас нет такой агрессии со стороны взрослых, как было раньше. Семьи забирают детей, часто родители несовершеннолетней оформляют опеку; рядом с малышом находится и несовершеннолетний папа. В общем, со временем все налаживается», — комментирует главный акушер-гинеколог Иркутской области Наталья Протопопова.

Специалист по социальной работе Мария Стукалина рассказывает, как в то время, когда она работала с отказниками в больнице, столкнулась со следующим случаем. Малыша изъяли из семьи, но в учреждение к нему постоянно ездили его родители — молодые парень и девушка. В ходе разговоров выяснилось, что они хотят вернуть ребенка, но не знают, что делать с их ужасными бытовыми условиями. Также оказалось, что у девушки недавно умерла мать, которая заправляла всеми семейными делами, и, оставшись без поддержки старших, молодая пара совсем отчаялась. Роль наставницы на время взяла на себя Мария, и спустя несколько месяцев молодые родители благополучно забрали малыша домой.

Но этот случай — скорее исключение. По уверению специалистов, женщины, оформившие временное размещение новорожденного в дом ребенка, как правило, уже не возвращаются за ним никогда. «Временный отказ — это уловка. Так женщина психологически себя успокаивает — она думает: «Найду деньги, жилье, и через месяц, три, полгода или год заберу ребенка». Но раз мать уже один раз отказалась от своего ребенка, она никогда его не заберет. И никакая психологическая работа и социальный патронаж здесь не помогут. А ребенка с таким статусом никто не сможет усыновить, и он вырастет в детдоме, что оставит глубокую травму на всю жизнь», — замечает Наталья Протопопова.

Хладнокровие «нормальных» и неравнодушие «ненормальных»

Тенденция последних лет — все чаще встречаются внешне благополучные женщины, которые совершенно обдуманно и хладнокровно отказываются от своих детей. Совсем недавно в областном перинатальном центре женщина, педагог по профессии, воспитывающая двоих детей, отказалась от третьего ребенка. «Мать находилась с младенцем в палате, кормила его грудью, а в день выписки сказала, что ребенок ей не нужен и она его не заберет. Никто из работников даже предположить не мог, что нормальная женщина, не алкоголичка, мать троих детей, решится на такое! Она объяснила работающим с ней специалистам, что находится сейчас в трудной жизненной ситуации и ей нечем кормить малыша. Но ведь младенцу многого и не нужно — молоко и ласка, а нужные вещи наверняка остались от старших детей», — недоумевает Наталья Протопопова.

Нередки ситуации, когда от детей требуют отказаться мужья женщин — и только что родившие спокойно на это идут. «Встречаются и внешне вполне адекватные женщины, которые искренне считают, что в доме ребенка их чаду будет лучше, чем с ними. Они знают, сколько средств выделяется на содержание детей, при этом они не понимают, что, несмотря на то, что малыш будет сыт и обут, у него останется психологическая травма на всю жизнь», — возмущается Елена Почаева.

Парадокс, но многие женщины, подверженные алкоголизму или находящиеся на грани нищеты, практически всегда забирают своих детей.

Трезвомыслящие, особо ничем не мотивированные отказы пугают специалистов больше всего — в узком ракурсе это говорит о том, что женщины будто бы лишены материнских инстинктов, а в широком — о безответственности и аморальности общества.

Парадокс, но многие женщины, подверженные алкоголизму или находящиеся на грани нищеты, практически всегда забирают своих детей. Некоторые из них способны возвратиться к вполне нормальной жизни. «Мы сотрудничаем с Оксаной Курковой, которая курирует неблагополучные семьи в Иркутском районе. У нее был в практике случай с женщиной на позднем сроке беременности, уже лишенной прав на двоих детей, злоупотребляющей алкоголем, — рассказывает Елена Почаева. — С ней работать было бесполезно, поэтому обратились к ее брату с супругой о возможности оформления опеки. Раньше супруги тоже злоупотребляли алкоголем, но потом взялись за ум и стали заниматься воспитанием своих детей. Они приняли в семью и свою племянницу».

На некоторых женщин, имеющих особый статус, наоборот, давит общество, заставляя их отказаться от своих детей. Например, как рассказала Наталья Протопопова, один раз в роддом пришел старшина поселка, требующий, чтобы женщина с умственной отсталостью в легкой степени подписала отказ от своего третьего ребенка. «Своих детей женщина воспитывает одна, но, по наблюдениям окружающих, она тепло относится к своим ребятам, они всегда ухожены и накормлены, в доме чисто. Лучше бы старшина оказал женщине моральную и материальную поддержку, чем лишал ребенка родной матери. Так что в деревню та вернулась с прибавлением».

Другая ситуация произошла в одной женской колонии Иркутска. Женщина, находящаяся на поселении, работала швеей, можно сказать, обшивала все учреждение. Работодателю было невыгодно, чтобы она выходила на оплачиваемый декрет, поэтому ее принуждали отказаться от новорожденных детей-близнецов. «У женщины были ранние роды, поэтому ее отправили рожать в обычный роддом. По ее словам, это была большая удача, она сразу же обратилась к специалистам, которые вместе с адвокатом помогают ей отстаивать права. Иначе она могла бы лишиться своих малышей», — рассказывает Елена Почаева.

Не нужно создавать детдом для взрослых

Работа с женщинами, намеренными отказаться от своих детей, начата в Иркутске сравнительно недавно — с начала 2012 года. В перинатальном центре был открыт центр медико-социальной помощи женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации; также появились восемь кабинетов аналогичной направленности в крупных женских консультациях Иркутской области. Специалисты — социальные работники, психологи, юристы — занимаются профилактикой как медицинских абортов, так и отказов от новорожденных. «Примерно 40% женщин после консультаций принимают решение пролонгирования беременности и рождения ребенка, — сообщает Наталья Протопопова. — Что касается отказов, то в 2012 году в Приангарье их было зафиксировано 177. В перинатальном центре — 16, из них шесть малышей вернулись к матерям, а пять детей были усыновлены».

Существует отлаженный алгоритм услуги профилактики отказа от новорожденных. При первой встрече специалист службы профилактики отказов устанавливает контакт с мамочкой, выясняются обстоятельства отказа, оцениваются ресурсы женщины и ее окружения, предлагается поддержка в разрешении трудной жизненной ситуации. В «нересурсном» случае женщину настраивают на правильное и скорейшее оформление документов по отказу. «К сожалению, есть и такие женщины, которым по каким-то причинам абсолютно не нужны их дети. Например, у нас был случай, когда женщина решила отказаться от своего четвертого ребенка. Как выяснилось, воспитанием ее трех уже имеющихся детей занимается не она, а их отцы. Последнего же ребенка она родила от гастарбайтера и, так как отдавать малыша было некуда, решила написать отказ», — говорит Елена Почаева.

«Работа с отказницами — это целая наука, но она держится не на психологических догмах, а на обычном житейском опыте. Не следует излишне глубоко копаться в прошлом женщины, нужно просто понять ее насущные проблемы и трудности. Каждый случай индивидуален, и тактика работы с женщиной всегда разная — с кем-то надо помягче, с кем-то, наоборот, построже. Единственное, что мы всегда пытаемся объяснить нашим «подопечным» — это то, что мы пришли их не уговаривать, а помочь принять осознанное и обдуманное решение, а затем уже и поспособствовать выходу из трудной жизненной ситуации и научить самостоятельно решать все необходимые вопросы. Курирование случаев, когда ребенок возвращается в семью, обычно происходит в течение нескольких месяцев. По статистике, 50% случаев требуют работы в течение двух месяцев, 35% — в течение шести и 15% — на протяжении более полугода. Также нужно понимать, что отказ от ребенка для женщины — неприятная страница ее жизни, многие матери даже держат случившееся в секрете от родных и близких», — комментирует Мария Стукалина.

Все специалисты, занимающиеся профилактикой сиротства, считают необходимым создать в Иркутской области социальную гостиницу, в которой могли на первое время размещаться матери вместе со своими детьми. Одной из причин отказа часто является то, что маме с ребенком просто некуда пойти при выписке из роддома. Разместить женщин с детьми в социальную гостиницу на время, пока решаются вопросы, связанные с оформлением различных документов и пособий, было бы просто идеально. Как показывает практика регионов России, лучше, когда в гостинице временно размещается небольшое количество людей — четыре-шесть семей. Тогда работа с ними действительно носит индивидуальный характер и не требует крупных затрат на содержание персонала гостиницы. Можно решить вопрос, используя небольшие дома, четырехкомнатные квартиры, привлекая некоммерческие организации. Сейчас в Иркутской области ходят разговоры о строительстве в одном поселке огромной гостиницы площадью в 2 тыс. кв. м, с 50 комнатами на аналогичное количество семей. Но, как говорит Елена Почаева, это не лучший вариант: «В одном российском городе уже есть опыт работы государственной социальной гостиницы на 20 семей. Это учреждение словно детдом для взрослых. Шикарные условия, куча персонала. Но пока нянечки ухаживают за малышами, их матери курят в зале. Через какое-то время они снова беременеют и опять возвращаются в стены социальной гостиницы. Хотелось бы, чтобы у нас такого не было».