Общепит живее туризма?

«10 лет назад я случайно попал в «Пегас Туристик», — рассказывает наш собеседник, теперь один из соучредителей заведения WOWA Lapsha, молодой предприниматель Сергей Ильин. — Устроился я тогда в туркомпанию маркетологом, проработал там 3 года, постажировался в Турции, посмотрел несколько стран. Когда ко мне стали обращаться люди с просьбой проконсультировать и подобрать тур, я решил открыть собственное агентство. Так, в 2014 году открыл свой офис в Иркутске, год спустя — в Санкт-Петербурге под брендом туроператора Sunmar. Пять лет подряд Sunmar вносил наш иркутский офис в один из самых успешных по России. Агентство пережило многое: и закрытие Турции, и несколько раз обвал рубля, и пандемию пока что, слава Богу, тоже переживает, но нынешний кризис ощущаем болезненнее всего».

— Еще бы! Был момент, когда выездной туризм практически полностью «встал». Ты тоже наверняка поймал панические настроения? Что предпринял? Государство заявило, что поддерживает пострадавшие отрасли. И тебе оно, как мы понимаем, помогло? Но насколько сложно было «продраться» до этих денег?

— Оформить помощь было нетрудно, так как все сотрудники работают официально. У нас в штате 8 человек. Мы 3 раза получали субсидии на выплату зарплат, а потом и кредит на миллион на поддержание бизнеса. Но у кредита, как вы знаете, есть ряд условий — разрешено платить с него зарплату и налоги до ноября, и если количество сотрудников не сократится до апреля, то его возвращать не нужно будет. Что мы имеем? Ноябрь прошел, границы полноценно не открыты, иркутский аэропорт закрыт, продажи — на уровне 10% от прошлого года… Но мы держимся: все сотрудники получают МРОТ, я исправно плачу налоги, чтобы в апреле не отдавать миллион. При этом всевозможные отчисления в фонды составляют почти 40% от зарплаты. В общем, получается, что тот самый миллион я уже и отдал на те же самые налоги и зарплаты.

Резюмирую ситуацию: чтобы выполнить условия государственной «помощи», я вынужден был заниматься чем-то еще, чтобы содержать себя и туристический бизнес, и выполнять условия по мерам поддержки от государства.

— А что с командой твоего турагентства — не возникало настроения все бросить?

— У некоторых менеджеров, кто не смог приспособиться к новым условиям, продажи упали на 90-100%, они почти ничего не приносят агентству, но ходят на работу. Мне выгоднее платить им зарплату, чем уволить кого-то и искать где-то средства, чтобы вернуть государству. Не стану скрывать: некоторые нашли дополнительную работу, потому что мы все взрослые люди и понимаем, что на МРОТ выжить не может никто. Я как-то подбадриваю коллег, но иногда у самого бывают минуты отчаяния, однако они быстро проходят, потому что жить теперь приходится в таком ритме, что думать о плохом некогда.

— Ты вместе с партнерами в этот непростой период решился начать проект в сфере общепита. И это при том, что даже крупные игроки этой отрасли не упускают возможности посетовать, как кафе и рестораны страдают от пандемии. На чем основан ваш (скептики говорят «безумный» и «безбашенный») оптимизм? В чем видели основные риски? Как намерены их компенсировать?

— Друзья пришли ко мне с идеей открыть лапшичную. Видели заманчивые предложения о франшизах и попросили меня, как человека с предпринимательским опытом, оценить проект, что-то подсказать, посоветовать. В итоге — я тоже в доле.

Это было отчасти спонтанное решение, больше мы с ребятами себя нигде все равно не видели. С другой стороны, к планированию бизнеса мы подошли очень серьезно. Я докопался до статистики сервисов по доставке еды, мы поняли картину того общепита, который менее подвержен кризисам. Увидели запрос иркутской молодежи, к которой пока что тоже относимся, на современное и модное место с недорогой едой. Простое место с хорошим интерьером, где можно непринужденно посидеть с друзьями, потратив мало денег — наша концепция. Мы угадали даже с планируемым средним чеком — это 250 рублей — такой он и есть. Спустя месяц после открытия мы видим, что количество гостей точно такое, как мы и рассчитывали. В общем, сработало все то, что называется маркетинговым планированием.

— И все-таки почему именно лапша?

— Я уже говорил, что у меня есть офис в Санкт-Петербурге, и он находится прямо напротив популярного там места Jack&Chan. Когда я ребятам показал фотографии интерьера, рассказал о том, как там работает персонал и какая там атмосфера, мы поняли, что чего-то подобного как раз не хватает в Иркутске. У нас в городе нет вообще ничего близкого к тому общепиту, что популярен в Москве и Санкт-Петербурге, хотя у молодежи вкусы и взгляды очень похожи. И мы сделали принципиально новое место, более бюджетное, но не менее гостеприимное. А лапша — потому, что это просто, сытно и недорого, и пока что еще модно.

— Твои компаньоны — из круга близких друзей. Как распределили обязанности, ответственность? Знаешь же, бытует мнение: хочешь потерять френда — начни с ним бизнес. Что думаешь по этому поводу? Разногласия наверняка возникают, стартовый этап обычно особо напряженный. Выработали алгоритм «прихода к общему знаменателю»?

— У нас полная демократия, но по некоторым вопросам, если хотя бы один против, мы не принимаем это решение. У нас распределены обязанности, и мы сами работаем каждый день в лапшичной, чтобы все было под контролем. Но работаем по одному и отдельно друг от друга, чтобы во время работы не было никакого двоевластия. Мы пересекаемся только в рабочем чате и иногда на редких собраниях, когда нужно решить что-то важное. Для каждого из нас этот бизнес что-то вроде спасения, и каждый настолько бережно к нему относится, что я могу быть уверен: без меня все будет отлично, потому что Павел и Иван настолько внимательны к нашему общему делу, что сделают все возможное, чтобы все было хорошо. Ребята так же доверяют мне, иначе не назначили бы меня директором, на которого чуть что полетят все шишки.

— Расхожее выражение: «Что-то пошло не так». Случались такие моменты на этапе запуска? Не бывает же все гладко. Как выкручивались?

— Пока что ничего колоссального по части возможных проблем не произошло, да и все страшилки, связанные с общепитом, пока что нам кажутся не такими жуткими. Конечно, мы пока поработали меньше месяца, но к нам уже приходили разного рода проверки, и местами мы столкнулись с очень глупой бюрократией. Но пока все проблемы решаемы.

— А с кадрами как?

— По поводу персонала. В нашем городе многие остались без работы вследствие всех этих коронавирусных мер. Кто-то не смог вернуться на свою работу за границу, кто-то пересмотрел планы и вернулся в Иркутск из других городов России, кто-то из-за долгой болезни потерял работу — вот это и есть наша новая команда. Мы решили набрать персонал из своих знакомых, из людей, которые также разделяют атмосферу нашей лапшичной. Пока что у нас все получается. И лично для меня это выглядит как чудо, хотя я знаю, что это результат планирования и огромных трудозатрат.

— Ты писал в соцсетях: «Сбылась одна из моих мечт». Что дальше? О чем теперь мечтаешь? Что планируешь, на что нацелен?

— У нас масштабные планы на развитие лапшичной. Например, каждый день у нас спрашивают доставку, и ведь у нас даже есть договоры с курьерскими службами, и какая-никакая посуда для этого подобрана, хотя мы пока что не нашли идеальную. Но мы понимаем, что наша лапшичная на данный момент не справится с доставкой. Потому мы планируем открыть так называемую dark kitchen, работающую только на доставку. Но это только после того, как решится вопрос с удобной, практичной и экологичной посудой. Казалось бы, мелочи. Но вот от таких моментов часто и зависит развитие бизнеса.

— Возвращаясь к туризму. Продолжишь вкладывать усилия в это направление?

— Я из него никуда не ушел, и не уйду, потому что этот бизнес строился огромными усилиями. Наши постоянные туристы, на которых и держится любое турагентство, ездить никуда не перестали, только временно делают это реже. Иркутский международный терминал в настоящий момент так и не функционирует, но есть чартерные вылеты из Красноярска и Москвы. Открыты для путешествий Турция, Египет, Танзания, Эмираты, Куба, Абхазия и, конечно, Россия.

И хотя у нас уже давно более 90% продаж ушло в онлайн, я не хочу отказываться от красивого офиса в центре Иркутска.