Непотопляемые песни Сибирской Атлантиды

«Эти песни живут в нашей генетической памяти, а значит возможно ее пробудить», — убежден основатель и руководитель проекта «Затопленные песни» Александр Рогачевский. Уже более 25 лет он занимается реконструкцией музыкального наследия «Сибирской Атлантиды» — того пласта аутентичной культуры, который, казалось, навсегда ушел под воду при строительстве четырех гидроэлектростанций на Ангаре.

Как 15 секунд растянулись на 25 лет

— Идея возникла в 1991 году на съемках российско-японского фильма «Сны о России». Режиссер Дзюнья Сато снимал сибирский хоровод на берегу Ангары в декорациях XVIII века, а я, собрав иркутских фольклористов, готовил его постановку. Тогда я не предполагал, что 15-секундный эпизод на экране круто изменит мои жизненные планы, — рассказывает Александр Рогачевский. Он был преуспевающим тележурналистом, но, соприкоснувшись с исконной культурой родного края, понял, что его истинное предназначение вовсе не в телерепортажах для центральных каналов.

Собирая материал для фильма, вместе с актрисой Иркутского театра народной драмы Альбиной Кинчинской они обнаружили уникальный архив песен. Их записали студенты Московской консерватории в 1958 году в приангарских деревнях, на месте которых позже появилось Братское водохранилище. Сотни песенных фрагментов отражали уникальную культуру первых таежных земледельцев, переселившихся в Сибирь из европейской части России. «Они искали на Ангаре свой земной рай и пели о том, как жить в согласии с природой, Богом и между собой. Услышав их, я загорелся идеей всецело заняться реконструкцией музыкального наследия Сибирской Атлантиды», — говорит Александр Рогачевский.

На изучение и освоение базового материала ушло более десяти лет. Столько же — на поиск и подготовку музыкантов-исполнителей для уникального Иркутского ансамбля аутентичной музыки — первого творческого коллектива проекта «Затопленные песни».

Ансамбль начинался с детской фольклорной студии при Иркутской экспериментальной школе №47. На прослушивание пришли около 60 мальчишек и девчонок 10-12 лет, однако уже через год остались в коллективе всего шесть девочек. «Мне было 11 лет, когда они пришли к нам в школу на урок, просто запели, и я открыла рот, поняла, что хочу этим заниматься, быть с этими людьми, — вспоминает солистка ансамбля Ирина Тельминова. — И мы вместе до сих пор. Для меня это путь, и фактически этот коллектив — моя семья».

На первом концерте впервые были исполнены «затопленные песни» из села Парилово Братского района Иркутской области. В том числе «Не велят Маше за речку ходить», которая потом звучала на всех фестивалях мировой музыки с участием ансамбля, а также в постановке трагедии «Макбет» на всемирно известном театральном форуме «Полное собрание сочинений Шекспира» в Стратфорде-на-Эйвоне (Англия).

От старообрядцев до Шекспира

Первая зарубежная поездка коллектива состоялась уже в 1993 году — в Китай. За ней — новые выступления, приглашения на фестивали… Но руководители ансамбля продолжали поисковую, исследовательскую работу — вместе с детьми они ездили по деревням и селам Иркутской области, собирая старинные песни и перенимая мастерство у тех, кто их исполнял. За годы существования ансамбля они побывали в десятках экспедиций вокруг Байкала в поисках музыкального наследия Сибирской Атлантиды. В результате были собраны и реконструируются в настоящее время сотни ритуальных, обрядовых и лирических песен. Исполняются они, как и раньше, — акапельно и без аранжировок, сдержанно — в аутентичном, полифоническом обертональном звучании, на местном диалекте.

— Всего в нашем архиве около 400 записей народных песен Приангарья. Около 200 из них Ансамбль аутентичной музыки уже освоил. Как раз примерно столько знала деревенская девочка XVIII века Иркутской области к 12 годам, — объясняет Александр Рогачевский. — И в то же время за двести канонических песен переваливал количественный репертуар любого поющего села.

История Иркутского ансамбля аутентичной музыки — это огромный список выступлений, побед и премий, которым вообще мало кто может похвастаться в Приангарье. Вот лишь некоторые из них: участие в праздновании 850-летия города Москвы, премия «За сохранение традиций» Сибирского фестиваля мировой музыки «Саянское кольцо» под председательством Артемия Троицкого, Гран-при фестиваля Brave festival в Польше, творческие и гастрольные поездки в Австрию, Венгрию, Словакию… Как промежуточный материальный итог этой творческой работы — выпуск диска «Братского острога песни» в 2004 году.

А дальше еще больше — после успеха на Brave festival в 2005 году авангардный режиссер Гжегош Брал приглашает Александра Рогачевского и солистов его ансамбля принять участие в постановке спектакля «Макбет». В 2007 году спектакль участвует в фестивале The Complete works (RSC), проходившем в Стратфорде-на-Эйвоне (Великобритания). Песни старожилов Приангарья, введенные в спектакль по английской классике польским режиссером, были впервые услышаны искушенной международной публикой. Проект стал по-настоящему интернациональным. Иркутский ансамбль аутентичной музыки становится участником этого уникального фестиваля, в котором на протяжении почти целого года работали театральные коллективы со всего света, исполнившие в итоге все произведения Уильяма Шекспира на его родине… Солисты ансамбля Альбина Кинчинская, Ирина Тельминова, Ольга Верлан и Александр Рогачевский, исполнивший в трагедии роль короля Дункана, внесены за это достижение и продвижение культуры Приангарья в Книгу рекордов Иркутской области.

Перезагрузка «Из уст в уста»

Впрочем, несмотря на мировое признание, Александр Рогачевский не склонен думать, что исполняемая им музыка не нуждается в развитии и новом прочтении. «Это большой вопрос, что делать с музыкальным наследием — с одной стороны, его можно законсервировать, поместить в музей, в архив, но ведь это живая музыка, живой звук, энергия вибраций, и ей нужна живая практика. Человек нуждается в самоидентификации через культурный код. Чтобы это случилось, нужен именно живой контакт. Я сам себя на этом поймал — когда услышал московский ансамбль «Казачий круг», я сразу сказал: «Хочу так петь». Традиционная культура так и живет: из рук в руки, из уст в уста, из поколения в поколение. Но, чтобы традиция существовала, нужно найти для нее адекватную времени форму. Поэтому мы постоянно ищем какие-то новые варианты подачи этого материала, созвучные и понятные в новых культурных образованиях», — говорит Александр Рогачевский.

В стремлении найти новую форму в 2010 году в рамках проекта «Затопленные песни» появилось «Иркутск-Арт-Трио». В его составе Александр Рогачевский (вокал, различные этноинструменты), Михаил Соловьев (гитара) и Герман Цогла (скрипка, перкуссия). Сами музыканты определяют свой стиль как аутентичный авангард, а критики называют его этнофутуризмом. Но, как ни называй, какие термины ни придумывай, все равно получается неформатная музыка, основанная на фольклорной традиции и вполне созвучная нашему времени. И тоже вполне востребованная и уже признанная. В 2011 году «Иркутск-Арт-Трио» заявило о себе на двух крупнейших сибирских фестивалях world music — «Саянском кольце» (Красноярский край) и «Голосе кочевников» (Улан-Удэ), выступая на одной сцене с такими звездами мировой музыки, как Сайнхо Намчылак (Австрия), Хуун-Хуур-Ту (Тыва), Нина Настасья (США).

— На самом деле мы ничего не возрождаем, потому что возродить тот уклад жизни, при котором создавались эти песни, невозможно — он исчез вместе с крестьянством как классом общества. А культура сохранилась, и нужно понять, как ее встроить в новый уклад жизни. То, что мы делаем, это лишь пробы и разные варианты такого встраивания, а ведь их очень много. Есть, скажем, Надежда Бабкина, которая тоже занимается русской песенной традицией, но делает ее более эстрадной. Есть группа «Волга», которая встраивает аутентичную русскую музыку в электронное звучание и делает это великолепно, есть неповторимый Сергей Старостин, Пелагея, Инна Желанная и другие люди. Каждый делает это в меру своего углубления в традицию, восприятия и профессионализма. Чем профессиональнее, тем сложнее, потому что сама культура, рассчитанная на интуицию, начинает сопротивляться. Мы пытаемся делать это по-своему, но при этом берем за основу музыку исключительно нашего региона, — поясняет Александр Рогачевский.

У «Иркутск-Арт-Трио» тоже выпущен альбом, который музыканты записывали на протяжении двух лет. Он получил название Сannabis Sativa.

Еще одним музыкальным коллективом, выделившимся из проекта «Затопленные песни», стал дуэт Альбины Кинчинской и ее ученицы Алены Эверстовой — «Бела Тара». Участники и организаторы многих этнографических экспедиций вокруг Байкала, они собрали не только уникальный песенный, но и этнографический материал, касающийся традиционного костюма сибиряков. Это позволило им смело переосмыслить вокальные и визуальные формы самобытной песенной традиции Прибайкалья. Дуэт также успел записать диск собственного исполнения песен затопленных приангарских деревень.

Дискография «Затопленных песен»: Иркутский ансамбль аутентичной музыки — «Братского острога песни», «Иркутск-Арт-Трио» — Сannabis Sativa, Дуэт «Бела Тара» — альбом «Бела Тара»

Проект «Затопленные песни», по словам Александра Рогачевского, открыт для взаимодействия с самыми разными творческими людьми. Так, например, польский художник Мирек Антониевич в 2008 году создал целую серию картин, в которых попробовал перевести ангарскую песенную традицию на язык живописи и создал на их основе инсталляцию. В 2009 году Иркутский ансамбль аутентичной музыки принял участие в съемках документального фильма-концерта «Время дождей» совместно со звонарем Крестовоздвиженской церкви в Иркутске Артуром Псаревым. В 2014 году французский электронный композитор William Reze (Thylacine), путешествуя по Сибири, познакомился с музыкантами, был потрясен их творчеством и создал ремикс на одну из «затопленных песен», которую включил в свой авторский альбом Transsiberian. Сегодня у Александра Рогачевского есть мечта представить затопленные песни совместно с симфоническим оркестром… Правда, на это необходимы немалые средства. «Конечно, нужен грамотный продюсер, который бы занялся этим на профессиональном уровне, сделал бы из «Затопленных песен» настоящий бренд», — говорит он.

— Все-таки главным для нас остается аутентичное акапельное пение, которое мы практикуем уже 25 лет и не собираемся бросать. Мы хотим добиться того же, чего добились популяризаторы традиционных песенных традиций в Португалии, на Сардинии, на Корсике — чтобы песни приангарских деревень, Сибирской Атлантиды тоже были включены под охрану ЮНЕСКО, — говорит Александр Рогачевский. — Но для этого должны появиться коллективы, много людей, которые тоже будут их петь. Наше предназначение и, видимо, послушание — начать это движение. Пусть появятся музыканты, которые сделают это лучше нас, или иначе, тем более что архива «затопленных песен», которым мы готовы поделиться, хватит на десятки коллективов.