Не только вылечить, но и вернуть к полноценной жизни

Игорь Альтер: Чем больше передач мы проводим по проблеме онкологии, тем острее чувствуется необходимость присутствия этой темы. Более того, радует, что сегодня появилась очень хорошая традиция — приглашать ведущих специалистов-онкологов для раскрытия разных аспектов. У нас в гостях уже были главный онколог России Михаил Давыдов, заместитель председателя правления Ассоциации онкологов России, исполнительный директор некоммерческого партнерства «Равное право на жизнь» Дмитрий Борисов. Сегодня — Игорь Решетов, член-корреспондент РАН, президент федерации специалистов по заболеваниям органов головы и шеи, доктор медицинских наук. Игорь Владимирович, что вас привело в Иркутскую область?

Игорь Решетов: Приехали действительно не просто так. Дело в том, что есть особая часть человеческого тела — голова и шея. Она, так же как и все остальные органы и ткани, подвержена злокачественным новообразованиям, но страдания и уровень инвалидизации, которые возникают в результате роста этой опухоли, несравнимы со всеми остальными. Только несколько цифр:

в мире в год заболевают этой локализацией опухоли более 1 млн человек. Для России общефедеральная статистика — 35 тыс. человек. Мы пытаемся всеми способами привлечь внимание к этой проблеме. И более того, что очень важно, изменить пропорции начальной стадии и запущенной.

Казалось бы, опухоль головы — это опухоль визуальной или наружной локализации, которую способны увидеть и участковый врач, и такие специалисты, как лор, дерматолог, стоматолог, и даже сам пациент. Но, к сожалению, статистика такова, что запущенность даже при такой наружной локализации опухоли достигает по России более 50%. А в Иркутской области — 62%.

Для того чтобы попытаться поставить заслон этому недугу, недавно существующая всероссийская организация «Федерация специалистов по заболеваниям органов головы и шеи» возглавила и проводит континентальный проект (совместно с европейским обществом) по ранней диагностике заболеваний этой локализации. Мы приехали в Иркутскую область с этой акцией, найдя здесь горячую поддержку в лице наших коллег.

И.А.: Расскажите подробнее, в чем заключается суть акции, как она проходит?

Виктория Дворниченко: Проходит она на одном из заранее выбранных предприятий — сейчас это Иркутский масложиркомбинат — в виде первичного скрининга. В составе команды врачей — специалисты разных профилей, отвечающие за болезни уха, горла, носа, полости рта. Их задача — среди здорового населения отобрать тех, кто имеет хронические заболевания или у кого есть подозрения на онкологию. Первые отправляются на лечение по месту жительства, вторые — на дообследование в диспансер. Осмотр идет быстрый, но тщательный, потому что работают именно специалисты онкодиспансера, специализирующиеся на опухолях головы и шеи. Всего в этот раз было проверено 520 человек, результаты исследования будут известны позднее.

И.А.: Как давно этот проект реализуется в России?

И.Р.: Россия присоединилась к этой континентальной методике с 2013 года. И теперь процесс идет только по нарастающей. В 2013 году мы просмотрели 3,5 тыс. людей, в 2014-м — 5,6 тыс. В этом, благодаря активному вливанию в акцию иркутян, должны перешагнуть показатели и прошлого года. Если говорить о регионах присутствия, то мы также растем. В 2013 году в проекте участвовали 20, в 2014 — 26, сейчас 27 субъектов РФ. Кроме этого мы этой идеей зажгли и наших соседей. В прошлом году присоединилась Белоруссия и Казахстан.

Но здесь самое важное — не столько количественный, сколько качественный показатель. И я очень надеюсь на четкую организацию онкологической службы Иркутской области, от которой во многом зависит, чтобы люди, выявленные акцией, были доведены до конкретного специалиста для полной установки диагноза и назначения необходимого лечения.

И.А.: То есть ваша главная задача — вылечить человека?

И.Р.: Безусловно, но, думаю, нам уже пора эту планку поднимать. Когда мы еще начинали свою деятельность как онкологи, для нас действительно главной целью работы было вылечивание пациента. Сейчас наша задача — полная социальная реадаптация человека, перенесшего рак, возвращение его на работу, в семью. Но здесь опять же встает вопрос о взаимодействии разных служб. После окончания лечения необходима уже работа ортопеда-стоматолога, логопеда, медицинского психолога и других специалистов. Объединение вокруг одного пациента максимального количества врачей дает синергетический эффект: в общество возвращается нормальный гражданин.

И.А.: Насколько я понимаю, это очень сложно сделать, ведь у 40% больных опухоль выявляется где-то на четвертой стадии. Как это преодолеть?

И.Р.: К сожалению, это действительно так.

И еще одна задача этой акции как раз не только просмотреть население, но и проинформировать его об угрозах, которое таит в себе небрежное отношение к своему здоровью.

В чем принципиальное отличие таких скринингов? Мы выявляем еще и хронически предрасположенные патологии, которые надо просанировать. Тем самым мы останавливаем цепь биологических событий, печальным итогом которой может стать злокачественное новообразование.

Благодаря такой командной работе каждый специалист уходит с осмотра со своим списком людей, которым надо потом провести предварительную профилактическую сонацию. Лор находит полипы, хронический гайморит, отит. Челюстно-лицевой стоматолог — разные варианты повреждений слизистой, лейкоплакии. Очень важно состояние протезов и коронок. Наши зарубежные коллеги предложили даже ввести такое понятие, как нестабильность ортопедических конструкций. Протезы могут каждый день многократно царапать слизистую языка, щеки, если это еще накладывается на такие вредные привычки как курение, употребление горячей пищи — воспалительный процесс подстегивается и все! Наша задача предупредить.

И.А.: Пока еще нет окончательных результатов акции в Иркутске, можно ли предположить, у какого процента обследованных будет обнаружена опухоль?

И.Р.: Исходя из опыта предыдущих двух лет акций в других городах страны, примерно 25% осмотренных являются носителями хронических патологий. Из них, к счастью, опухоль обнаружена только у 1%. Но людей предрасположенных четверть!

И.А. Виктория Владимировна, можно ли рассчитывать, что такая хорошая возможность проверить свое здоровье, как была на этой акции, станет постоянной для жителей Иркутской области?

В.Д.: Организовать системную работу в этом плане — наша цель. В идеале должно быть так: мы посмотрели население, выявили группу риска, занялись ею, полечили, оставили в покое, и первый осмотр через год должен быть у этой же группы. Среди оставшихся вновь проходит скрининг-осмотр, который выявляет новую группу риска и так далее. У нас очень много учреждений, предприятий в Иркутской области, которые мы можем осмотреть в ближайшее время. В этой акции заинтересованы все стороны процесса. И как показал первый опыт, в первую очередь сами обследуемые — люди очень охотно откликались, понимая важность проекта.

И.А.: Расскажите, что нового произошло в методах лечения рака шеи и головы за те три года, что действует акция в России?

И.Р.: Это действительно очень динамично развивающаяся область применения знаний, даже на такой короткой временной дистанции. Например, сейчас нам стала доступна установка CyberKnifе — метод лучевой терапии ультраточного локального лечения в том числе и при внутричерепных локализациях опухоли. Это позволило брать на лечение больных с уникальными, крайне сложными локализациями: например основание черепа, область ствола мозга. Наши ученые из Дубны сейчас готовятся освоить производство протонного ускорителя, что тоже является одним из высокоточных методов локального лечения опухоли головы и шеи. Более того, сейчас мы с нетерпением ждем и расширение применения таргетных препаратов для России. Расширился диапазон хирургического метода лечения, появились так называемые хирургические роботы для лечения опухоли головы и шеи. Ведь все понимают, насколько точным должно быть вмешательство, чтобы сохранить все функции глаза, гортани. Часто требуется снять пораженную ткань практически в нескольких слоях клеток, и это дело теперь поручается роботу.

В.Д.: Изобретение таргетных препаратов и их включение в обязательное лечение в России — это действительно прорыв. Но они очень дорогие, и, к сожалению, обеспечить всех больных такими препаратами не всегда удается, хотя мы стремимся к этому. Возникает много конфликтов среди населения и нашей медицинской общественности по этому поводу, которые мы бы хотели снять в Иркутской области, развивая программу страхования от болезни. Только таким образом можно спокойно, без надрыва купить препараты и провести лечение в полном объеме.

И.А.: Вы сейчас очень увлеченно рассказывали о том, чего нового мы добились в отрасли. Но при этом остается непонятным: почему на фоне таких достижений люди продолжают стремиться лечиться за границей?

В.Д.: Я неоднократно повторяла: если рак лечится, он лечится везде. Если нет, то что в Иркутске, что в Израиле помочь не в состоянии. У нас очень мощные федеральные центры, оснащенные оборудованием и специалистами высочайшего класса. Но страх перед раком настолько велик, а слухов так много, что заболевший человек или его родственники начинают задумываться, что там помогут. На мой взгляд, здесь сугубо психологические причины.

И.Р.: Я бы хотел добавить: к этому добавляется, к сожалению, еще и недобросовестность наших коллег.

Надо называть вещи своими именами: лечение россиян за рубежом — это медицинский бизнес, приносящий огромные доходы тем клиникам и странам, которые наладили к себе поток пациентов. Южная Корея, Германия, Израиль, Швейцария, США.

Каким путем это делается? Идет подкуп врачей первого контакта, которые, манипулируя на этом страхе, прямо говорят: «Вам в России не помогут, но мы знаем одного профессора за рубежом, только он способен помочь». В такой ситуации психологическая ловушка страха перед этим диагнозом творит чудеса: он людям затуманивает рассудок. Ведь подумайте, многие из перечисленных мною стран — это микроскопические государства по сравнению с нами, персональный опыт лечения того или иного вида патологий у этих уважаемых коллег, по сравнению с нашим огромным количеством регулярных лечений, также мизерен. Ситуация получается достаточно печальная: люди тратят огромные деньги, а им говорят: «Все, дальше наблюдайтесь у себя в России». Мы каждый день видим это разочарование людей: мы все потратили, а можно теперь у вас бесплатно полечиться? Говорю еще раз: в основе лежит хладнокровный, безжалостный медицинский бизнес. Вам за рубежом никогда не проведут дорогостоящее лечение, которое пойдет в ущерб клинике.

И.А.: Но все же, тот же Кобзон едет лечиться в Испанию, значит не все у нас так радужно?

И.Р.: Для начала стоит отметить, что Кобзон до этого лечился в России и десять лет прожил стараниями наших специалистов. Но, безусловно, я не отрицаю, что у нас есть системные проблемы, которые надо искоренять. Например, дисбаланс в соотношении числа медицинского среднего персонала и врачей. Чем отличается структура штатного расписания клиник, работающих в Европе или Америке? Там один врач и пять медсестер. Соответственно, любое слово, произнесенное врачом, будет выполнено на 100%, четко и своевременно. У нас на одного врача приходится 0,25% сестры. Поэтому у нас врачи сами перевозят пациентов на каталках, делают перевязки, а это абсурд. Государство потратило огромные деньги на подготовку специалиста, а он используется не по назначению.

И.А.: У нас действительно в здравоохранении мало здравого смысла. Например, как получается, что в российских больницах, по мнению министра Скворцовой, работает 9,5 тыс. лишних врачей, тогда как в поликлиниках пустует 40 тыс. вакансий. Это же ненормально.

И.Р.: Вопрос не в арифметике, вопрос в технологиях. Там, где человека можно заменить машиной, — это надо делать. Например, я говорил о хирургических роботах. Такие же есть технологические роботы или робот-медперсонал. Да, Россия очень сложная по демографии страна, превалирующий процент населения которой относится к пожилым. И медицинская отрасль, как и все остальные отрасли, — это прямое отражение этого дисбаланса. Может быть, большинству поступающих в медицинские вузы надо предложить учиться не на врача, а на помощника врача.

И.А.: Интересно ваше мнение, куда в целом движется реформа здравоохранения в России. Вы согласны с той негативной оценкой, которую дал народный фронт отрасли, начиная с качества и доступности медицины?

И.Р.: Давать оценку реформе на промежуточном этапе — дело неблагодарное. Может казаться, что все плохо, все пропало, но главное — не надо останавливаться. Без сомнения, есть положительные стороны, есть отрицательные в продолжающейся сегодня реформе здравоохранения. И нынешнюю встречу ОНФ по вопросам медицины я рассматриваю только как мониторинг ситуации для своевременной корректировки действий. Например, сегодня понятно, что нет смысла отрывать от деревни фельдшерско-акушерский пункт — единственный источник минимальной медицинской помощи. Зачем? Чтобы открыть его снова? Это же абсурд. И вот сейчас как раз была своевременная попытка скорректировать и исключить те перекосы, которые возникли. Мне кажется, это самый важный итог прошедшего медицинского форума.

Олег Усов