Михаил Щапов о квотах, социальной напряженности и трудоустройстве
«Разрабатывать меры трудоустройства рыбаков необходимо было с момента принятия решения о запрете, то есть с 2016 года. Поручение председателя правительства, мягко говоря, запоздало, — заявил Михаил Щапов. — Кроме того, есть риск, что исполнители поручения пойдут по формальному пути. Мы это наблюдали на примере Байкальска, когда людей занимали на временных работах, переобучали на профессии, невостребованные в районе. В результате и сегодня часть жителей города остается без работы, часть работает на вахте далеко от дома, в городе сохраняется социальная напряженность, а активисты пишут петиции президенту страны в надежде обратить внимание на проблемы байкальчан.
Я намерен взять под свой депутатский контроль исполнение поручений главы государства и главы Правительства РФ. Нельзя формально подходить к вопросам занятости людей, которые и без того находятся в условиях жесточайших ограничений хозяйствования на своей территории.
Безусловно, областная служба занятости делает все, что в ее полномочиях, но по опыту общения с жителями деревень могу сказать, что люди просто не видят смысла обращаться в ЦЗН.
Понять причину низкой активности жителей можно, просто посмотрев список вакансий в районных центрах занятости. К примеру, в Ольхонском районе на начало февраля 27 предложений о работе. И только 6-7 из них не требуют специального образования — разнорабочий, уборщики, гардеробщик. Оплата труда — от 3 до 9 с небольшим тысяч рублей. В Иркутском районе — чуть больше 100 вакансий. Без специального образования — 14. В Слюдянском более 200. Но всюду в основном требуются врачи, медсестры, учителя, бухгалтеры, электрики. Явно не те специальности, на которые может претендовать рыбак.
Часть тех, кто был занят в рыбной ловле, официально находятся на пенсии. Кто-то зарегистрирован как КФХ или ИП. Кто-то работал неофициально — нанимался в рыболовецкую бригаду, получал наличные на руки. Все эти люди оказываются за скобками статистики безработицы.
Те же, кто все-таки встает на учет, сталкиваются с необходимостью дважды в месяц приезжать в райцентр, отмечаться в центрах занятости. Жители Хужира, например, жаловались в приемную на то, что дорога до Еланцов и обратно обходится в 600 рублей. Дважды в месяц — это почти половина пособия по безработице. Плюс два потерянных дня. Это еще одна причина пренебречь постановкой на учет в службу занятости.
По сути, мы имеем типичную сельскую безработицу — официально она не отражена, однако люди живут натуральным хозяйством и, в лучшем случае, сдельными заработками — починить забор, покрасить, привезти-увезти. Самое печальное в этом, что среди такого незанятого населения немало молодежи. Рыбаки на встречах в прошлом году прямо говорили, что старались привлекать в бригады молодых людей, дабы занять их делом, оградить от асоциального образа жизни, а теперь ждут роста мелкой преступности — той, что возникает от безделья.
Между тем, по подсчетам одной только администрации Слюдянского района, например, в 2016 году (последний год, когда рыбаки Иркутской области выходили на лов омуля) добычей рыбы занимались 17 юридических и индивидуальных предпринимателей, у которых было занято более 300 местных жителей. В переработке и дальнейшей реализации было около 400 человек. Умножьте эту цифру на 3 — примерное число членов семей, и вы получите реальное число людей, которые в той или иной степени зависели от рыбной ловли. Это притом что основные рыбохозяйственные участки находятся со стороны Республики Бурятия, и соответственно на этот регион приходилась львиная доля квот на омуль».