Место памяти или забвения?

В редакцию «АН» обратилась иркутянка, которая не может найти могилу отца. Так получилось, что она, уехав в другой город, больше десяти лет не была на кладбище, а когда решила разыскать захоронение, ничего не вышло. «Маратовское кладбище старое, много заброшенных, безымянных могил, — пишет Елена Самсонова. — Навигация непонятная. Где начинается и где заканчивается участок — не разберешься. В некоторых местах между могилами нет проходов. Повсюду заросли травы и крапивы. Мы ходили, пытаясь не наступать на захоронения, перелезали через кусты и оградки. Трижды приезжали и метр за метром исследовали участок. Но отца так и не нашли. В администрации кладбища на нашу просьбу помочь нам выдали распечатку с номером участка. Но на этой территории находятся более сотни могил и, если на памятнике не осталось таблички с именем и фамилией, найти захоронение практически невозможно. Обратились в городской архив, но там нам объяснили, что кроме номера участка более точных данных (ряд, место) за тот год у них нет».

Алексей Медведюк тоже столкнулся с подобной проблемой. «Мы не были у бабушки на могиле год, и не смогли ее найти. Постоянно ее теряем. Мистика? Нет. Просто на наших кладбищах все так запущено, будто до них никому нет никакого дела. Нет понятной навигации, могилы налеплены друг на друга. Трава всюду по пояс. А когда обращаешься в администрацию кладбища, работники только руками разводят: мол, ищите сами, у нас нет на это времени и ресурсов».

Мы решили прояснить лишь один аспект сложной, многогранной темы российских кладбищ: каким образом разыскать потерянную могилу родственника? Может ли помочь в этом дирекция кладбища? Возможно ли, что на месте заброшенной могилы сделали новое захоронение?

С этими вопросами мы обратились в комитет городского обустройства администрации Иркутска.

— Директор кладбища ничем в этой ситуации не поможет, — пояснила начальник отдела санитарного состояния комитета городского обустройства администрации Иркутска Марина Прокопьева. — Весь архив захоронений хранится в администрации. Если в нем нужного года нет, тогда данные могли быть переданы в Государственный архив Иркутской области. Если и там никакой информации не оказалось, то мы ничем родственникам в их поисках помочь не сможет.

Марина Прокопьева рассказала, что Маратовское кладбище, раньше называвшееся Радищевским, возникло в начале XX века. В 1901 году для захоронения жителей Знаменского и Ремесленно-Слободского предместий Иркутска за городом по продолжении улицы Хорошевской (ныне — Радищева) было отведено 27,6 тыс. кв. саженей. В дальнейшем территория его расширялась. В 1979 году площадь достигла 66,7 гектаров. Данное кладбище является закрытым на основании постановления администрации Иркутска от 24 февраля 2014 года. На его территории можно осуществлять только родственные подзахоронения при наличии свободного участка земли или могилы ранее умершего близкого родственника либо ранее умершего супруга.

На вопрос о том, мог ли кто-нибудь сделать захоронение на месте старой заброшенной могилы, работник администрации ответила: это невозможно, запрещено федеральным законодательством. Мог ли кто-то в частном порядке договориться и занять чужое место?

— Мы не даем такие разрешения, — подчеркнула Марина Прокопьева. — Бывало, что в более ранние годы (1990–2000-е) в мэрии давали разрешение чуть расширить участок, подвинув оградку, но только при одном условии. Люди подписывали бумагу и брали на себя обязательство: если при создании могилы они дойдут до останков, то погребут их и заплатят штраф. Но такие разрешения давались редко.

По словам эксперта, в рамках Правил содержания и деятельности общественных кладбищ через 20 лет с момента предыдущего захоронения можно сделать родственное подзахоронение — могила в могилу. И в соответствии с пунктом №64 этих же Правил лицо, на которое зарегистрировано захоронение, обязано его содержать: осуществлять ремонт (замену) надмогильных мемориальных сооружений, ухаживать за живой изгородью и цветочными насаждениями, своевременно производить поправку надмогильных холмов. И если родственники потеряли могилу близкого, не ухаживали за ней — это их вина.

Директор Маратовского кладбища Александр Яковчук поговорил с нами крайне скупо и неохотно.

— Мы в этой ситуации помочь ничем не можем. У нас нет ресурсов, чтобы ходить и искать могилы. В моем ведении только сторож и землекоп. У них свои обязанности. Звоните родственникам, звоните соседям. Может, кто-то что-то вспомнит. Я точно не пойду искать. У меня нет на это времени.

— А кто должен следить за тем, чтобы были проходы между могилами, чтобы на кладбище была удобная навигация?

— Вы понимаете, когда создано Маратовское кладбище? Ему 120 лет.

— Но оно с течением времени, наверное, должно приводиться в нормативное состояние или нет?

— Для старых кладбищ нет никаких нормативов.

— Но Маратовское кладбище — муниципальное. На что идут средства, которые вам выделяет город?

— На этот вопрос вам подробнее ответят в администрации Иркутска.

— Но вы же директор, то есть это и ваша зона ответственности?

— Я производитель работ. Мои должностные обязанности — изготовление могил.

— Могло ли быть так, что на месте заброшенной могилы другие люди сделали новое захоронение?

— Бывает, ко мне обращаются с такими просьбами, но получают отрицательный ответ.

— Как часто посетители обращаются к вам с просьбой помочь отыскать «потерянные» могилы?

— В среднем 15–20 таких обращений в месяц. Извините, у меня нет больше времени на разговор.

Мы заглянули в нормативные и правовые акты РФ и выяснили, что на самом деле должностные обязанности администрации кладбища гораздо шире, чем считает наш собеседник. Оказалось, что администрация кладбища должна не только содержать территорию в надлежащем порядке и обеспечивать своевременную подготовку могил, захоронение умерших, установку памятников, но и содержать в исправном состоянии здания, инженерное оборудование территории кладбища, ограду, дороги, площадки и их ремонт; ухаживать за зелеными насаждениями на всей территории кладбища; удалять с могил и вывозить с территории кладбища засохшие цветы и венки; систематически убирать всю территорию кладбища и своевременно вывозить мусор; проявлять высокую культуру обслуживания и пр.

Из всего этого можно сделать вывод: бюджетное учреждение, которому администрация города доверила кладбище, должно содержать и внутриквартальные дорожки. Сами захоронения — это ответственность родственников. За порядок на остальной площади, куда входят и проходы между могилами, отвечает администрация кладбища. В противном случае получается, что нормативные акты РФ на Иркутск не распространяются. И еще: могилы на наших кладбищах при их запущенности и неупорядоченности «теряются» массово. Только на Маратовском кладбище в год разыскивают в среднем 180–240 захоронений. И никто, похоже, эту ситуацию изменить не хочет.