Максим Горький под Prodigy
Любопытно, что пьеса была написана Горьким под впечатлением от случившейся в России революции 1905 года. Изначально произведение носило название «Отец», но позже драматург доработал его и изменил название на «Последние», впрочем, не особо веря в успех. Писатель не питал иллюзий на свой счет и даже был уверен, что пьесу подвергнут цензуре (что собственно и произошло), планируя предложить ее театрам Берлина.
Впрочем, позже, как известно, отношение и к самому Горькому, и к его произведениям менялось несколько раз. Но, как ни странно, именно «Последние» с завидным упорством нет-нет, да и мелькают в репертуаре различных, в том числе ведущих столичных театров. Показалась перспективной эта пьеса и Дмитрию Акимову — артисту Иркутского драматического театра, уже давно набирающему силу в качестве режиссера (насколько, что с недавних пор по совместительству Акимов занимает должность главного режиссера Черемховского драматического театра).
Получив хорошее столичное образование в знаменитой «Щуке» (Театральный институт им. Б. Щукина), Дмитрий Акимов не боится предлагать смелых решений театрам родного города. Серьезно, еще недавно просто невозможно было представить, что с главной сцены Иркутского театра юного зрителя в спектакле по пьесе Горького мы услышим группу The Prodigy в качестве саунд-трека. А теперь, пожалуйста! И там не только Prodigy, там и Rammstein, и Die Antwoord, и Билли Айлиш, и рэпер Дельфин. Причем все эти песни служат не только для привлечения молодой аудитории (которая, кстати, в антракте интересовалась названием песен и исполнителей), но добавляют свой смысл к происходящему на сцене. Это уже режиссерский ход с оглядкой на театр Брехта, и даже на древнегреческую трагедию, в которой хор играл не меньшую роль, чем главные герои.
Мизансцены тоже продуманы таким образом, чтобы вызывать у зрителя радость узнавания, но на разном уровне. Так, если самое начало спектакля намекает чуть ли не на «Игру престолов», известную всем и каждому, то отсылки к перформансам арт-группы AES+F считывает уже более образованная публика.
«Внешний вид» спектакля, за который отвечала художник-постановщик Анна Бубнова, тоже заслуживает отдельного разговора. Декорации дома, в котором разворачивается действие, чем-то напоминают общественную баню или душевую, вызывая ассоциации с чистилищем. Герои вроде бы одеты современно, но в то же время с каким-то странным фриковатым оттенком. Зная, что спектакль поставлен по пьесе, написанной в 1908 году, поражаешься, насколько ее текст уместен и в наше время, и от всего этого возникает ощущение, что действие происходит то ли в загробном мире, то ли в параллельной российской реальности, то ли в дурном сне героев Горького.
Но даже здесь, в этом вымороченном, вывернутом наизнанку бреду, где все человеческие ценности перевернуты с ног на голову, зритель (и юный, и постарше) сделает правильный вывод. Семья — вот главная школа, в которой закладывается всё, от уважения к старшим и веры в добро, до любви к ближнему и убежденности, что не деньги правят миром.
Антон Кокин