Легендарный спектакль

Рекордсмен театра

«18 ноября 1969 года Иркутский драматический театр, получивший незадолго перед тем имя Н.П. Охлопкова, впервые показал комедию молодого местного автора Александра Вампилова «Старший сын». Этот ноябрьский вечер стал переломным моментом в репутации Вампилова-драматурга. Словно беспроволочный телеграф разнес по городу, что в театре происходит что-то интересное: на спектакль потянулись даже те (из молодежи особенно), кто до сих пор и дороги-то в это учреждение не знал. Каждый непредубежденный человек в зале ощущал, что, несмотря на вовсе не легкую жизнь и не ангельские характеры героев, общий колорит произведения светел, что на сцене в итоге совершается победа добрых начал над злыми в человеческих душах. Победа, не заданная автором изначально, а выстраданная, ставшая закономерным итогом всех смешных и грустных приключений этих людей», — напишет много позже о «Старшем сыне» театровед и один из самых преданных зрителей Иркутского драматического театра Виталий Нарожный.

Когда состоялась премьера «Старшего сына», Виталию Нарожному было 30 лет, он еще не был ни профессиональным критиком, ни театроведом, но уже беззаветно любил все, что связано со сценой. Его супруга Людмила играла в этом спектакле одну из эпизодических ролей, поэтому он, естественно, был на первых показах и видел, как рождался и рос не по дням, а по часам успех «Старшего сына» в Иркутске. «В те времена в руководстве иркутского театра не было такой твердой руки, как сейчас, и, насколько я помню, молодежь туда практически не ходила, — вспоминает Виталий Нарожный. — А после первых представлений народ повалил, причем всех возрастов. В первую очередь успех спектакля состоял, конечно, в незаурядной литературной основе. Пьеса по тем временам совершенно выбивалась из репертуара — она состояла из живых людей и сама была наполнена именно что жизнью. Я смотрел спектакль, не читав перед этим пьесу, и мне казалось, что автор знает что-то такое, чего не знаем мы все, сидящие в зале. А ведь Вампилов был всего на два года старше меня».

Много позже этот спектакль стал для Виталия Нарожного темой дипломной работы в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии, так что в каком-то смысле именно благодаря «Старшему сыну» он стал театроведом.

Только за первый год своего существования «Старший сын» был сыгран 100 раз. Случай совершенно уникальный не только для Иркутска, но и в целом для российской театральной сцены. Кроме того, «Старший сын» стал самым долго играющимся спектаклем Иркутского драмтеатра (шел на главной сцене более 10 лет) и самым часто играющимся за первые несколько лет своего существования.

Словно беспроволочный телеграф разнес по городу, что в театре происходит что-то интересное: на спектакль потянулись даже те, кто до сих пор и дороги-то в это учреждение не знал.

Сегодня директор Культурного центра Александра Вампилова, а в 1969 году студентка третьего курса Иркутского театрального училища — будущая актриса Галина Солуянова вспоминает, что смотрела «Старшего сына» не менее 45 раз. «Когда этот спектакль вышел, он вызвал настоящий ажиотаж, было ощущение праздника и какой-то неимоверной гордости за то, что автор живет в нашем городе, ходит с нами по одним улицам, — рассказывает она. — Были переаншлаги, публика буквально рвалась на этот спектакль — был настоящий бум. А сама постановка все время менялась, была очень светлой, легкой, воздушной, и ее всегда было очень интересно смотреть».

Трудный путь к сцене

Впрочем, нельзя сказать, что путь молодого драматурга Вампилова был таким же легким и воздушным, каким затем получился спектакль у режиссера Владимира Симоновского. Первый вариант пьесы «Старший сын» был создан автором в 1965 году и опубликован отрывками под названием «Женихи» 20 мая 1965 года в газете «Советская молодежь». В 1967 году пьеса уже носила название «Предместье», а в 1968 году была напечатана в альманахе «Ангара». Однако этого было далеко недостаточно, для того чтобы ее взяли в постановку театры.

Несмотря на очевидное дарование автора, публикации его рассказов и пьес в газетах и журналах и даже постановку его первой большой комедии «Прощание в июне» в 1966 году в Клайпедском драматическом театре, город Иркутск совсем не сразу решился ставить Александра Вампилова. В те времена нужно было раздобыть разрешение партийного руководства различного уровня, для того чтобы пьесу взяли в постановку.

А представители партии не понимали, как можно допустить до сцены произведение, в котором двое безалаберных молодых людей обманом проникли в чужой дом, где глава семейства, оставленный женой, поверил, что один из них его сын, рожденный много лет назад вне брака. По меркам советской драматургии того времени действительно сложно было представить, что главным героем пьесы является выпивающий немолодой музыкант, которого давно выгнали из оркестра, и он вынужден играть на похоронах и свадьбах, скрывая этот факт от своих детей, мечтающих как можно скорее уехать из родительского дома. По представлению партийного руководства, Вампилов своей пьесой очернял советскую действительность, в которой не могло существовать таких героев.

«В то время заведующей литературной частью театра работала безумно талантливая Раиса Васильевна Курбатова, которая вместе со своим мужем, блистательным актером и режиссером Александром Николаевичем Терентьевым, просто влюбилась в пьесу Вампилова, когда прочитала ее, — вспоминает заслуженная артистка России Тамара Панасюк. — Они сказали: мы сделаем все, чтобы пьеса была в театре. Первоначально спектакль должен был ставить Александр Терентьев, и сам играть в нем Сарафанова. А Нину должна была играть я, и я уже примеряла на себя эту роль. Но что только ни делала Курбатова, с кем только ни разговаривала — ничего не помогало: пьесу не разрешали к постановке. Тогда ее дали почитать народному артисту Аркадию Тишину, который в то время был парторгом, то есть представителем партии в нашем театре. Это могло повлиять на решение о постановке. Ему пьеса тоже очень понравилась, в том числе роль Сарафанова. И во имя того, чтобы «Старший сын» был поставлен, Александр Терентьев отказался и от роли, и от режиссерства».

Только за первый год своего существования «Старший сын» был сыгран 100 раз. Случай уникальный не только для Иркутска, но и в целом для российской театральной сцены.

Тамара Панасюк была знакома с Вампиловым задолго до постановки в театре «Старшего сына», причем настолько, что драматург мог среди ночи постучаться к ней в окно первого этажа в Коммерческом подворье, бывшем в ту пору общежитием для творческих работников, чтобы попасть внутрь здания к своим друзьям. Часто она присутствовала и на авторских чтениях отрывков пьес и рассказов в комнатах общежития. «На входе дежурила непреклонная вахтерша тетя Таня, которую ничем нельзя было подкупить, поэтому лазали в окна, причем это повторялось чуть ли не еженощно, — вспоминает Тамара Панасюк. — Мы дружили очень тесно, я хорошо знала и его мать, и с женой Олей тоже была в хороших отношениях. Реплики, которые потом попадали в его пьесы, рождались зачастую в дружеских беседах. А небольшой эпизод «Старшего сына» родился прямо во время репетиций в театре. Сцена с соседом, в самом начале пьесы».

Впрочем, еще до этого режиссеру Владимиру Симоновскому тоже пришлось пробивать «Старшего сына» в партийных инстанциях. На тот момент он уже успел поставить в иркутской драме один спектакль, и встал вопрос о дальнейшей работе. «Главный режиссер дал мне десяток пьес. Я стал читать и дошел до «Старшего сына». Помню, что он захватил меня какой-то своей поэзией. С одной стороны, это очень житейская история, а с другой стороны, в ней было ощущение именно поэтической ноты, — рассказал режиссер. — Я сказал руководству, что хочу поставить именно ее. Мне ответили, что она не залитована, то есть на нее нужно получить разрешение. Тогда я пошел к начальнику управления культуры и рассказал, как я вижу эту пьесу. Что она прежде всего о доброте, о преображении героев. Если посмотреть внимательно, все герои там преображаются, в том числе благодаря Сарафанову. Начальник мне тогда сказал: ладно, ставь, но, если выйдет скандал, я тебе не разрешал».

В присутствии драматурга

С первых же дней работы все актеры совершенно влюбились в эту пьесу. «Учитывая, что мы в то время в основном играли что-нибудь про БАМ, про комсомольские стройки, то «Старший сын», конечно, произвел большое впечатление на всех — это как будто было про нас. Вроде бы смотришь, ничего особенного в ней нет, но это была очень живая пьеса, — вспоминает заслуженная артистка России Елена Мазуренко. — Я смутно помню все репетиции, потому что у меня было ощущение, что пьеса ставится сама. Вроде бы и режиссер ничего не делал, все было очень спокойно. Сидит режиссер, смотрит, делает небольшие замечания, на заднем фоне ходит Вампилов, иногда что-то тихонечно говорит артистам. Существуют пьесы, про которые говорят: «Положи на суфлерскую будку — она сама сыграет». Потому что там все так прописано, что все вроде бы и так уже ясно. Главное не испортить».

«Старший сын» стал дебютом не только для Вампилова, но и для артистки Елены Мазуренко, которая сыграла в нем эпизодическую роль одной из девушек. Впрочем, спустя 17 показов она уже играла главную женскую роль в этом спектакле — роль Нины, а сегодня является единственной артисткой в мире, которая сыграла за свою творческую жизнь все женские образы вампиловских пьес. «И при жизни автора — две роли, — добавляет актриса. — Никто этого уже никогда не повторит, потому что поработать с Вампиловым уже нельзя».

Как вспоминает Владимир Симоновский, при знакомстве с Вампиловым его поразила открытость, мягкость и доброта молодого драматурга, но в то же время было сразу видно, что это человек принципиальный, не уступающий в определенных вещах. «Когда я предложил ему бывать на репетициях, он очень удивился, что я подолгу разговариваю с актерами, объясняя им подробно каждую фразу, — рассказывает режиссер. — Ему казалось, что все написано, осталось только выучить текст и играть. И я объяснял ему принципы режиссерской и актерской работы, мы завели традицию подолгу гулять после каждой репетиции по набережной и много беседовали о жизни и его пьесах».

В процессе работы, по словам Владимира Симоновского, не все шло так гладко, как сегодня вспоминают артисты. Например, случился такой эпизод. «Никак не шла ночная сцена, когда Сарафанов рассказывает своему новообретенному старшему сыну о своей жизни. Я хотел, чтобы Тишин в образе Сарафанова играл ее взахлеб, но актер все время говорил слишком медленно, размеренно, — рассказывает режиссер. — Я объявил перерыв, и мы договорились с Вампиловым, что я якобы вычеркиваю половину этой сцены с его согласия. Когда вернулись на репетицию, объявили об этом Аркадию Тишину. Он взглянул на Вампилова, а тот сказал: «Вы не хотите сыграть, как говорит режиссер. Придется убрать эти реплики». Тогда Тишин тут же сыграл как надо».

Удивительно, но сегодня никто из тех, кто принимал участие в первой постановке «Старшего сына», не может с точностью сказать, сколько все-таки раз был сыгран этот спектакль иркутскими артистами. Кто-то говорит, что не менее 400, кто-то — что все 600. Даже годы жизни этого спектакля расходятся. Одни говорят, что спектакль просуществовал на иркутской сцене 13 лет, другие — не менее 15-ти. Впрочем, может быть, это уже не так уж и важно — как всякая легенда, «Старший сын» с течением времени обрастает все новыми подробностями и деталями, которые то и дело всплывают в памяти тех, кто успел лично пообщаться с автором, которого после назвали «последним великим драматургом ХХ века».

«Мне кажется, что он настолько равно любил всех людей, что каждый, как и я, может сказать: у него ко мне было особое отношение, — говорит Елена Мазуренко. — Проиграв в этом спектакле года два, я поняла все об актерской профессии. Начать свой путь с такой роли и с такой драматургии — было большим счастьем и большим подарком, потому что на такую вершину многим приходится очень долго карабкаться. С одной стороны, для меня это было прекрасно, а с другой — мне потом всю жизнь необходимо было подтверждать, что я неслучайно на этой вершине оказалась».