Как в Бурятии отстаивали Байкал

Слушания по монгольским ГЭС в Бурятии завершились скандалом и взаимными обвинениями
Чем грозят Байкалу ГЭС, которые Монголия собирается построить в верховьях Селенги, самой крупной реки, впадающей в великое озеро, выясняли в Бурятии в ходе общественных слушаний. Консультации шли десять дней и закончились скандалом: на итоговом заседании в Улан-Удэ монгольская сторона обвинила экологов «в промывании мозгов» населению.

За десять дней в Бурятии на общественные слушания с 20 по 31 марта пришли 1300 человек. Консультации завершились в Улан-Удэ, где министр природных ресурсов Бурятии Юрий Сафьянов выразил монгольской стороне благодарность за то, что те провели всю процедуру в соответствии с международными стандартами. По его словам, обеими сторонами слушания признаны состоявшимися на высоком уровне, в соответствии с законодательством РФ, Монголии и стандартами Всемирного банка: «Вопрос о строительстве ГЭС в Монголии для РФ очень сложный. Бурятия уже 22 года находится в маловодном периоде, проект соседней страны не может нас не беспокоить, потому что все последствия маловодного периода мы уже сейчас можем видеть своими глазами — понижение уровня озера Байкал, исчезновение воды в колодцах и скважинах у местного населения».

Экологи даже сам факт проведения слушаний считают победой — монголы пошли на это только после длительных переговоров и многочисленных обращений общественников во Всемирный банк, финансирующий проект MINIS.

MINIS — проект по развитию инфраструктуры горнорудной промышленности Монголии, где ГЭС — средство достижения цели. В Бурятии обсуждалось пока не само строительство, а техническое задание на экологическую оценку строительства ГЭС «Шурэн» и «Орхон». «Орхон-Гоби» позиционируется Монголией как проект водоснабжения, он предусматривает отвод воды из реки Орхон, притока Селенги, и ее переброску по системе трубопроводов в южную часть пустыни.

Основная цель проекта «Шурэн» — восполнение дефицита электроэнергии Монголии и обеспечение электроэнергией крупных проектов в горнорудной сфере, таких как разработка угольных месторождений.

В Монголии, отмечалось в ходе слушаний, наблюдается истощение подземных водных ресурсов на фоне растущего потребления воды, обусловленного развитием горной промышленности. Концепция переброски воды в Гоби обсуждалась еще в 1986 году, в 2008 году было разработано предложение по реализации проекта, но детальные технические и экологические исследования проекта не проводились. Проектом предлагается строительство плотины и водозаборных сооружений в 300 километрах от Улан-Батора и 873 километрах от озера Байкал. Строительство плотины (высотой 70 метров, длиной гребня 300 метров, общим объемом тела плотины 675 тысяч кубометров, объемом водохранилища 730 тысяч кубометров) подразумевает и строительство ГЭС мощностью 30 мегаватт для энергоснабжения северной части Монголии. Отметим, в ходе слушаний о строительстве ГЭС на Орхоне не говорилось почти ничего, упор Монголия предпочла делать именно на нехватку воды.

Основная цель проекта «Шурэн» — восполнение дефицита электроэнергии Монголии и обеспечение электроэнергией крупных проектов в горнорудной сфере, таких как разработка угольных месторождений. Здесь также предполагается строительство плотины из укатанного бетона высотой в 65 метров и длиной гребня в 1,2 километра. Ни тот ни другой проект пока не начали реализовываться. Как отмечается в документации слушаний, региональную экологическую оценку планируется провести как два этапа одного проекта, причем РЭО станет основой для принятия решения. При этом, отмечается в документах, «должны быть учтены кумулятивные воздействия на бассейн реки и уязвимые объекты, например, Байкал». Однако на слушаниях в Бурятии люди выразили в этом сомнения. Так, независимый эксперт-гидротехник Артур Алибеков, организовавший проведение более 28 общественных слушаний по проектам ГЭС и участвовавший в реализации пяти проектов ОВОС разной степени сложности, указал на системные ошибки в реализации проекта. Большие опасения, по его словам, вызывает то, что монгольская сторона обещает проведение досконального изучения, но в техзадании нет полевых исследований, нет исследований в нижнем бьефе, то есть на Байкале, вообще вопросом занимается команда из 15 человек, тогда как аналогичные мировые проекты готовятся проектными институтами из сотен специалистов.

С ним солидарен и координатор международной коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов. Он отметил, что его организация давно и пристально следит за проектом строительства ГЭС в Монголии и обеспокоена сложившейся ситуацией. В частности, потому, что Монголия сейчас делает попытку «перескочить большое расстояние», рассчитывая сразу получить проектную документацию, годную для финансирования, и это ведет к возникновению очень больших рисков. То есть, пояснил Симонов, вместо того, чтобы организовать два отдельных конкурса на проведение региональной экологической оценки (РЭО) и оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) строительства ГЭС, оба этих больших документа Монголия пытается провести в одном проекте, силами одного и того же подрядчика, в рамках одного и того же финансирования. То есть сложилась парадоксальная ситуация, говорит господин Симонов, — один консультант будет производить сначала региональную оценку за 5 месяцев, потом он же займется подготовкой ОВОС. В теории, отмечает Симонов, авторы региональной оценки могут прийти к двум выводам — разрабатывать проект дальше или остановить работу в виду того, что риски слишком высокие. «Но если подрядчику светит прекращение контракта еще на этапе РЭО, к какому он может прийти выводу?» — интересуется господин Симонов.

«Ложные представления»

В каждом населенном пункте, где проходили консультации, люди высказывались резко против строительства ГЭС. И их можно понять, говорит священник православной церкви Евгений Чащин, житель села Сотниково. «Когда стал падать уровень Байкала и воды в почве, когда из колодцев начала уходить вода, простые люди начали возмущаться. Они обеспокоены тем, что, как они говорят, монголы строят дамбу на Селенге, — подчеркнул Чащин. — Может с научной точки зрения это все хорошо выглядит, но люди лучше знают реку, на которой живут столетиями. Они боятся».

Однако монгольская сторона такой нерадушный прием в Бурятии восприняла по-своему. Эксперт по гидроэлектростанциям Монголии, доктор Ендонгомбо уверен: это результат того, что экологи давали людям неправильную информацию, в связи с чем проект был принят населением в штыки: «На общественных слушаниях я понял, что у населения не было достаточной информации, например, по снижению уровня Байкала — и оно думает, что это последствия маловодья, которое неведомо когда закончится. Население даже не ознакомилось с вариантом ТЗ и не имело о нем никакого представления, но имело ложные и сомнительные представления, которыми его снабдила далеко не профессиональная общественная экологическая организация. У них было преимущество — в том, что у них один язык с населением и они хорошо знают, как завоевать доверие, используя великодушие и эмоциональность русского человека. Учтите, что эти преимущества они могут использовать и против собственной страны, если такой случай представится».

Монгольская сторона, заявил господин Ендонгомбо, в любом случае будет проводить региональную экологическую оценку, оценку воздействия на окружающую среду и социальные последствия, получит результат и примет окончательное решение по проекту. В таком же ключе высказался глава отдела возобновляемых источников энергии министерства энергетики Монголии господин Ангарар. «Наша команда прибыла в Бурятию не для переговоров, а для общественных консультаций — это чтобы было понятно, — заявил он собравшимся. — Считаю должным поблагодарить общественные организации за содействие в проведении мероприятий, в том числе за логистическую поддержку — они привозили людей десятками на места общественных консультаций. Может, они и давали им другую информацию, но хочу сказать спасибо, что помогли вовлечь население и заинтересовать их».

В ответ на это сами общественники отметили, что в Бурятии никто не настраивал людей против монгольского проекта. «Я представитель той самой организации, про которую здесь только что сказали, — сообщила кандидат географических наук, представитель общественной организации «Бурятское объединение по Байкалу» Наталья Тумуреева. — Но если бы наша организация не работала с населением, оно бы вообще вас не стало слушать. У людей было абсолютно отрицательное отношение к этим проектам — это связано с тем, что они переживают маловодный период и сами видят все изменения Селенги и озера Байкал».

Общественница в свою очередь раскритиковала качество материалов, которые привезла Монголия. Недопустимо, заметила она, представлять населению информацию малопонятным для них научным языком и мелким шрифтом в полоску. «Это вина MINIS, которые некачественно подготовили материал. Об этом говорилось на каждых консультациях, говорили это не общественные организации, а сами люди, и здесь никто никого не настраивал», — подчеркнула госпожа Тумуреева.

Впрочем, гораздо важнее другое, отметила она: конечно, Россия как государство не имеет права запрещать Монголии проводить исследования или строить какие бы то ни было объекты, но по политике Всемирного банка право на это имеют коренные народы, интересы которых могут быть затронуты. «Об этом тоже шла речь, и в ТЗ прописано, что будут изучаться последствия и права коренного населения. Когда на слушаниях был задан конкретный вопрос, я ждала от Монголии ответа, что «уже предварительно проведено исследование и будут затронуты права таких и таких коренных народов, с которыми будут связываться более конкретно», но такого ответа не было», — посетовала общественница.

На этом претензии монголов не закончились. Господин Ангарар довольно резко высказался и относительно того, как вопрос освещается в российской, в частности республиканской прессе. «В СМИ упоминались факты, — возмутился он, — которые создают в определенной степени сенсацию. Там пишут, что забор воды будет приходить в течение шести лет и еще, что цунами пронесется по всей республике. Давайте не будем вдаваться в крайности, тут нет никакого научного обоснования, и я считаю, что этот вопрос используется определенной группой лиц для популизма. Я прошу относиться к вопросу ответственно, основываясь на документах, фактах и научных материалах, без предположений».

В ответ на это выступило сразу несколько человек — заступились за людей представители администраций тех районов, где прошли слушания. Они отметили, что люди во время слушаний высказывались против ГЭС на Селенге не потому, что кто-то «промыл им мозги», а потому что они прожили всю жизнь на берегу этой реки и видят, что происходит. Представитель Управления Роспотребнадзора по Бурятии также подтвердила озабоченность населения. Бассейн реки Селенга, отметила она, является наиболее густонаселенной территорией, где проживает 615 тысяч человек, то есть более 60% всего населения республики. У них 20% источников воды — это неглубокие колодцы грунтового типа с подрусловым типом питания, и люди уже столкнулись с тем, что они пересыхают и без воды остаются целые поселения. Так что озабоченность у населения есть, отметила чиновница, но вызвана она вовсе не цунами, а тем, что люди элементарно могут остаться без питьевой воды.

500 литров воды на жителя Бурятии

Монгольская сторона тоже попыталась свести вопрос к питьевой воде — вернее, обеспечению водой населения пустынных и полупустынных районов южного Гоби, куда собираются вести водовод от Орхонского водохранилища. Господин Мягмар рассказал, что глобальное потепление подняло температуру в мире за последние годы на 0,7 градуса, но в Монголии эта температура поднялась на 2,1 градуса, то есть в четыре раза больше. Ледовые шапки на вершинах гор уменьшились уже на 5 метров, мелеют и пересыхают реки, берущие начало в горах.

«Между тем на госгранице Монголии и России в Селенге ежесекундно протекает 330 кубометров, это 50% всей воды Монголии — она просто утекает в Бурятию, в озеро Байкал. Мы заинтересованы в том, чтобы делать забор примерно 2-2,5 кубометров воды в секунду, то есть менее 1% того объема, который утекает из Монголии. При том, что в Кабанском районе в Байкал впадет до 1000 кубометров воды в секунду, забор двух кубометров в секунду — это капля в море, такой мизер не может повлиять на что-либо, он сравним даже со статистической погрешностью», — привел цифры чиновник от энергетики.

Среднестатистический гражданин Монголии, продолжал господин Мягмар, использует 5-6 литров воды в сутки, а житель Бурятии — до 500 литров, то есть в 100 раз больше: «Наша цель — предоставление доступа к воде, для этого нам нужны водохранилища. Я очень хотел бы просить коллег войти в наше положение и хоть на миг посмотреть на вопрос с нашей точки зрения — зачем мы это делаем, рассмотреть все возможности, а не преследовать только свои цели».

Однако заслуженный геолог России, почетный геолог Монголии Юрий Гусев рассказал, что все проекты ГЭС нужны Монголии в первую очередь для того, чтобы развивать горную промышленность: «Что такое Эгийн-гольская ГЭС — это эксплуатация месторождения фосфоритов, в котором заинтересован Китай. В полупустынных и пустынных районах Гоби монголы предполагают развивать месторождения каменного коксующего угля, а также медно-молибденовое месторождение и золотомедное с большими запасами меди и, по оценке, с 500 тоннами золота».

Конечно, заметил господин Гусев, нет возражений против того, что Монголия хочет развивать свою экономику за счет минерально-сырьевого комплекса, но почему нельзя делать это без влияния на озеро Байкал, за которое Бурятия и Россия отвечают перед мировым сообществом как за участок всемирного наследия ЮНЕСКО? Гусев предложил монгольской стороне построить водохранилище на реке, не впадающей в Байкал: «В ходе слушаний я уже предложил сделать водовод от излучины Керулена, где есть очень хорошая возможность создать бассейн, и провести водовод через буроугольные месторождения, недалеко от урановых руд, флюоритов и так далее». Тем более керуленские воды — это тихоокеанский сток, а не байкальский, так что резонно брать воду оттуда, и это неоспоримый факт, подчеркивает геолог.

Протокол

Подписание протокола тоже не прошло гладко — доктор Ендонгомбо высказал претензии к тому, что на общественных консультациях в районах Бурятии никто не советовался с монгольской стороной при их подписании. По его мнению, в протоколах должны были быть отражены только две вещи — что слушания состоялись и что все комментарии и пожелания были переданы монгольской стороне. «И можно было бы добавить абзац, что монгольская сторона рассмотрит и учтет», — посоветовал он. Между тем, с точки зрения участвовавших в слушаниях жителей Бурятии, в протоколе в обязательном порядке должна была быть прописана их позиция относительно вопроса. Поэтому везде там обозначено, что в республике — против реализации проектов в верховьях Селенги.

Обсуждение итогового протокола слушаний прошло за закрытыми дверями — из зала были удалены все, не имеющие непосредственного отношения к подписанию документа.

В итоге в согласованном тексте — три основных пункта и рекомендации. Общественные слушания признаны состоявшимися и проведенными в соответствии с законодательством РФ и политикой Всемирного банка. Рекомендаций всего шесть — все они адресованы Монголии. Во-первых, РФ предлагает считать протоколы всех проведенных в Бурятии слушаний «неотъемлемым публичным материалом для включения в отчет MINIS». Во-вторых, рекомендует более детально проработать альтернативные варианты, исключающие строительство плотин на Селенге и ее притоках. Также Монголии рекомендовано разработать отдельное техническое задание для региональной экологической оценки строительства всех ГЭС на Селенге и ее притоках, включая Эгийн-гол, о которой пока не прозвучало ни слова, и только после получения и всесторонних консультаций результатов РЭО приступать к детальной ОВОС и ТЭО отдельных объектов. Кроме того, в протоколе записана рекомендация провести всесторонний анализ всех вариантов устойчивого развития энергосистемы Монголии, в том числе ее интеграцию в энергетические сети Северо-Восточной Азии. В процесс консультаций Монголии рекомендовано привлечь представителей органов соответствующих международных конвенций — о сохранении всемирного наследия, о биоразнообразии, Рамсарской и Боннской конвенций.

Прислушается ли к рекомендациям Монголия, сказать пока сложно. Между тем у Бурятии есть еще месяц, чтобы внести свои предложения, а в мае, как ожидается, слушания пройдут уже на территории Иркутской области. Даты обсуждений уже согласованы.

Марина Иванова-Денисова