Как белорусы и поляки Черского делили
Исследователь Иван Черский, сосланный в Сибирь, где и начал свою карьеру геолога и географа — имя в Иркутске известное. Его вклад в развитие территории — также факт неоспоримый. Любой иркутский ученый-географ с удовольствием готов беседовать на эту тему. А вот вопрос национальной принадлежности Ивана Дементьевича, как выяснил корреспондент «Восточного формата», оказался в определенных общественных кругах весьма щепетильным. Иркутские белорусы и поляки оспаривают друг у друга право называть известного деятеля земляком и представителем их народа. Подробности — в материале Анны Павловой.
Один на всех
Каждый просвещенный иркутянин имя Ивана Дементьевича Черского непременно свяжет с исследовательскими экспедициями по Иркутской области, которые тот организовывал во время своего ссыльного пребывания в Сибири. Еще более просвещенный, дотошный и любознательный иркутянин (каких уже гораздо меньше, чем первых) даже отметит: Черский сделал целый ряд открытий за годы своего проживания в Сибири, изучал геологическое строение Байкала и первым составил геологическую карту Байкала; предложил одну из первых палеонтологических схем для Сибири. А само имя — Иван Дементьевич — приобрел известный исследователь, лишь оказавшись в местах ссылки, при рождении же назван он был Ян Доминикович.
Копнули еще глубже в его биографии иркутские поляки и белорусы. Последние назвали именем известного исследователя Сибири свою общественную организацию, созданную в середине 90-х, — Иркутское товарищество белорусской культуры имени Яна Черского. «Ведь он наш земляк, он белорус. И мы по праву можем им гордиться», — уверен председатель товарищества Олег Рудаков.
Написавшие не один научный труд, посвященный деятельности поляка Ивана Черского в Сибири, и не одну научную конференцию на аналогичную тему проводившие, иркутские поляки оказались в положении крайне невыгодном. «Что для поляков это значит, когда Черского называют белорусом?! Да это все равно, что назвать Пушкина не известным русским поэтом, а выдающимся представителем Гвинеи!» — пребывает в возмущении главный противник версии о Черском-белорусе Болеслав Шостакович, профессор Иркутского госуниверситета. И по совместительству вице-президент иркутской польской культурной автономии «Огниво».
Спор этот начался, как отмечают оба оппонента, не вчера. До появления белорусского товарищества членам «Огнива» гордиться своим великим земляком, поляком по происхождению, никто и не мешал. Но с 96-го года гордиться вместе с ними начали и белорусы, избравшие своей символикой портрет Яна Черского. Главными оппонентами в назревшем споре от каждой стороны и стали Олег Рудаков и Болеслав Шостакович. Обоюдные доводы их в защиту своих версий ни к чему не привели — тихое противостояние белорусов и поляков продолжалось.
Однако недавно оно вышло в публичную плоскость. Летом 2011 года на очередной международной научной конференции, проводившейся при поддержке Иркутского госуниверситета, ученое сообщество вновь обсуждало роль сосланных поляков в развитии Восточной Сибири. Поприветствовать почтенное собрание пришел и Олег Рудаков.
Но, на беду, во вступительном слове не преминул поделиться итогами собственных исследований и напомнить братьям-полякам, что и белорусский народ в лице Яна Доминиковича внес свой весомый вклад в изучение Восточной Сибири. Сказал — и ретировался.
Поляки такой «пощечины» снести не могли. Болеслав Шостакович решил сам изучить вопрос в деталях и написать научную работу на эту тему. Естественно, подтверждающую версию о сосланном поляке.
«В ближайшее время статья будет опубликована в сборнике, посвященном итогам нашей конференции. А также в более развернутом виде — в сборнике «Сибирская ссылка», который мы готовим», — сообщил историк ИГУ. И любезно согласился поделиться с «Восточным форматом» основными своими мыслями еще до выхода публикации в свет.
Главный белорус Иркутской области (в недавнем прошлом, как сам любит вспоминать — студент исторического факультета, получивший у профессора Шостаковича «отлично» на экзамене) шанс поучаствовать в заочной полемике тоже решил не упускать и охотно согласился побеседовать с журналистом.
Он родом из страны далекой…
Итак, главный довод поляков — Черский являлся участником Польского освободительного восстания 1863-1864-го годов, из-за чего и был сослан в Сибирь. «Тогда ведь Польша была разделена на несколько частей, попадавших в разные государственные системы», — поясняет профессор Шостакович.
А вот его оппонент Олег Рудаков готов поставить «неуд» уже за этот аргумент. Собственно, факт восстания и участия в нем 18-летнего дворянина Яна Доминиковича Черского известный, исторический. Зато относительно того, что восстание было польским, белорус сомневается. Да, началось-то оно в Польше, но ведь потом перекинулось на территорию Белоруссии. А вся западная часть этой страны была под влиянием известного политического деятеля Кастуся Калиновского. «Он возглавлял яркое национально-патриотическое движение, которое не доверяло ни полякам, ни евреям. В первой подпольной газете на белорусском языке Калиновский говорил, что такой голове, как Варшава, нельзя доверять судьбу страны», — делится другими историческими данными Рудаков. Именно в отряды этого деятеля и вступил молодой Черский.
Родился же будущий повстанец и исследователь Сибири на территории, которая по современным меркам к Польше никакого отношения не имеет, а является территорией нынешней Белоруссии, рассказывает ВФ Олег Рудаков. И автоматически помечает на листе бумаги, лежащем на столе перед ним, это заявление как «факт номер два». Ссылаясь на исследования известных ученых — Владимира Пашкевича и Григория Ревзина, занимавшихся изучением биографии Яна Доминиковича, Олег Рудаков отмечает — род Черских очень старинный, белорусский. Первые упоминания о нем начинаются с XVIII века — о дворянине Христофоре Черском, прапрадеде Яна, затем — о его деде Иване, служившем заседателем в Дрисенском земском суде. Сын Ивана — Доминик стал депутатом Витебского дворянского собрания. Мать Ксения Яковлевна — происходит из старобелорусского дворянского рода Кононов.
— Мы видим, что род жил несколько поколений в этой стране, — подводит к своей мысли Олег Рудаков.
— Было в Польше такое местечко, крепость — Черск… Думаю, его предки могли владеть этой землей… — вспоминает историк Болеслав Шостакович, рассуждая в свою очередь о польских корнях исследователя.
Возможно, белорусские корни и присутствуют в этом польском старинном роде — дед, прадед или мать Черского, быть может, происходили из какого-то белорусского рода. Но это совсем ни о чем не говорит, ведь главное — как сам себя идентифицирует человек, рассуждает по-философски профессор ИГУ. «Доводы же Олега о том, что Черский родился на белорусской земле, а значит — белорус по национальности, крайне примитивны. Разве все, кто родился на территории Бурятии, — буряты?» — резонно добавляет поляк.
Но ведь имя «Иван» — то самое, которое носил дед Яна Черского и которое взял себе в ссыльные годы сам Ян, для поляков — табу, заверяет Олег Рудаков, ведь оно для поляков было прямым синонимом слова «дурак». А вот в Белоруссии были и те, и другие: «Согласно переписи 1913 года в Белоруссии имена Ян и Иван считались разными, и Ян при этом стояло на первом месте среди используемых. Разве мог бы настоящий поляк называться этим именем?!»
И факт «номер три» тут же появляется из-под руки Олега Рудакова на бумаге.
— Черский, появившись в Сибири, сам стал именовать себя на русский лад, чтобы не выделяться среди местного населения, не подчеркивать свою особость. Тем более ему здесь по роду своей исследовательской деятельности доводилось много общаться с простым народом, — поясняет истинную, на свой взгляд, причину Болеслав Шостакович.
— Он решил жениться в Иркутской губернии на православной женщине, а сам был католиком. Тогда родители поставили перед ним условие — вступить в их веру. От веры своей он отказался, и даже сменил имя на русское, но и православие принимать не стал. Разве бы поляк отказался от католической веры? — толкует на свой лад Олег Рудаков.
«Великий и могучий» язык Яна Черского
Еще одно замечание — белорусский для Черского был родным языком. Конечно, письменных работ, оставленных исследователем на белорусском языке, нет, и подлинных фактов, свидетельствующих, что в своей обиходной речи он употреблял белорусские слова, тоже не найдено. Однако руководитель товарищества не сомневается в этом, ведь где-то в архивных фондах в Витебске хранится письмо Ивана Дементьевича, отправленное из Иркутска Михалине. «Я тут ужо абрусеў и стаў забывацца роднай беларускай мовы», — цитирует Рудаков, и поясняет — Черский жалуется, что уже совсем обрусел и начал забывать родной белорусский язык». Правда, сам Олег Рудаков столь важного документа не видел, так как в Витебске не бывал.
Справедливо, что, находясь здесь, в далекой Сибири, можно и усомниться в наличии сего документа. Что, собственно, и сделали поляки. «Я эту цитату видел лишь в интернете, в свободной энциклопедии «Википедия», куда может зайти любой пользователь и оставить там любую информацию на условиях анонимности», — парирует вице-президент польской автономии «Огниво».
Да и в ответ на статистику белоруса своим «статистическим козырем» бьет Болеслав Шостакович — около 150 тыс. жителей Белоруссии в опросе («Я его нашел в том же интернете», — замечает профессор — прим. ВФ) указали, что они знают белорусский язык, но считают себя поляками. Без сомнения, так же могло быть и с Черским…
— Я перекопал всю литературу. Я разобрался в этом человеке от «А» до «Я». Поверьте мне — он белорус, — доверительно, не «под диктофон», говорит Рудаков, уже провожая за порог журналиста.
— Я понимаю, белорусам льстит, что у них есть такой вот символ. Ведь имя это достойное, хорошее, но мы его чтим и помним как участника освободительного Польского движения, — завершает беседу и Болеслав Шостакович.
Точку в споре поставить трудно. Очевидно, даже проявление новых фактов не позволит разрешить этот, к счастью, словесный спор между поляком и белорусом. Зато от слов перешли к делу приверженцы двух разных версий о происхождении исторической личности. На пике, названном именем великого исследователя Сибири Ивана Дементьевича (Яна Доминиковича) Черского, что находится в горах Хамар-дабана, столь излюбленного маршрута среди туристов, приезжающих на Байкал, была недавно установлена мемориальная доска. От благодарных потомков-белорусов, как гласит надпись. Чуть позже надпись кем-то была отредактирована: «Он был поляком»…
