Дмитрий Матвеев: «Не туризм спасет регион. А системный подход во всем»

— Дмитрий Геннадьевич, в чем интерес «Губернии«? Почему вообще вы решили провести опрос населения, узнать, как люди оценивают социально-экономическую ситуацию в регионе?

— Учреждая Клуб «Губерния», мы прежде всего хотели создать публичную площадку, которая будет продвигать инициативы «снизу». Наша цель — согласование интересов власти, бизнеса и общества на основе предвидения будущего региона и активного влияния на его формирование.

Но, чтобы что-то менять, нужно знать, что мы имеем сейчас. Проводя опрос, мы выявили те «болевые точки», те проблемы, которые, по мнению людей, являются наиболее острыми и требуют первоочередного решения. На самом деле это такой круг вопросов, который при бездействии власти может вылиться в социальный взрыв. Судите сами. Пятая часть опрошенных заявила: «Если эти проблемы не будут решаться, я приму участие в различных акциях протеста». Разве это нужно региону? Нет, конечно. Нужен комфорт, экономическая стабильность, рабочие места, достойные зарплаты и социальные гарантии.

Да, жизнь нам усложнил кризис и неблагоприятный политический расклад на мировой арене. Но и некоторый положительный эффект регион получил: на фоне дешевеющего рубля отдых в нашей стране, на Байкале стал еще привлекательнее для зарубежных туристов.

Как максимально использовать этот интерес на благо области? Что, кроме туризма, обеспечит поток денег в регион и благополучие граждан? Этот вопрос обсуждается давно, но он до сих пор открыт. Если честно, я не вижу комплексных, глубоких предложений на сей счет со стороны органов, отвечающих за развитие региона, за работу на местах. Не спорю, хорошие инициативы есть, но они разрозненны, не выстраиваются в продуманную линию.

Нам бы хотелось, чтобы представители власти, депутатский корпус изучили результаты опроса и сделали из него выводы о настроениях населения. Это их избиратели, между прочим.

— То есть, на ваш взгляд, разговорам о будущем региона не хватает конкретики, глубокого анализа и реального алгоритма действий?

— Вот именно, что разговорами часто все и ограничивается… Когда же они выльются в разработку очень конкретных значимых, перспективных для региона проектов, программ, стратегий, в которых разумно согласованы интересы власти, бизнеса и общества?

— Насколько нам известно, Клуб «Губерния» в нынешнем году представил на суд общественности свои тезисы и прогнозы относительно стратегии развития туризма Иркутской области…

— Это как раз пример инициативы снизу. Нам было легко начать с той сферы, в которой «Байкальская виза» работает уже более десяти лет. Это индустрия гостеприимства. Очевидно, что регион может сделать туризм одной из главных своих статей дохода. Во всем мире туриндустрия набирает обороты.

По экономическим показателям отрасль вплотную приблизилась к нефтегазовому сектору. А мы почему-то медлим.

У нас есть Байкал. Мы расположены по соседству с таким мощным потребителем туристических услуг, как Китай. И при этом регион до сих пор четко не заявил: «Туризм — если не ключевая, то одна из ведущих отраслей экономики Иркутской области». Вроде бы власть согласна с этим тезисом, но в реальной работе пока слабо прослеживается, что это приоритет. Процессы протекают неспешно, рабочие группы создаются медленно.

— А более продвинутые регионы России не дремлют. Так или иначе, мы конкурируем и за туриста, и за средства, которые в рамках госпрограмм выделяются на поддержку отрасли. Безусловно, хорошо, что в Иркутской области какая-то системная работа начата хотя бы силами бизнеса и общественности. К ней, так или иначе, в меру своей активности подключаются региональные власти, представители муниципалитетов. Все-таки на каком этапе сейчас разработка этой стратегии?

— Мы подготовили основу — перспективный план развития четырех прибайкальских территорий, притягивающих основные потоки туристов. Это город Иркутск, Ольхонский, Слюдянский и Иркутский районы. Теперь стратегия развития уже для каждой территории прорабатывается детально, с целями, с конкретными проектами, с цифрами по затратам. По каждой туристической зоне создаются рабочие группы. К обсуждению мы привлекаем местных активных и опытных предпринимателей.

Думаю, в ближайшие полгода должен появиться такой вариант стратегии, который мы будем готовы представить Москве. После этого, надеюсь, начнется плотная системная работа с инвесторами, и у нас появится наконец реальный туристический кластер, который поможет зарабатывать — и городу, и области, и бизнесу, и его жителям.

Вы упомянули о конкуренции с другими регионами России. Она, безусловно, есть. И Байкал, на мой взгляд, — это козырь, который значительно увеличивает наши шансы против конкурентов. Однако сам город Иркутск тоже не стоит недооценивать. Люди приезжают и удивляются его исторической архитектуре, их впечатляет наше деревянное зодчество. Другое дело, что город пока мало похож на туристический центр, он, прямо скажем, в запущенном состоянии. Не мешало бы привести в порядок набережные, улицы, туристические объекты. Хотя частично работа по преображению Иркутска уже начата.

— Если бы вас попросили одним словом охарактеризовать состояние туризма в регионе…

— Я бы сказал — стихийное. Какой-то процесс идет, но все хаотично. Нет централизованных продаж, нет цивилизованного туристического продукта, который можно достойно презентовать на мировых турфорумах и выставках. Когда ты приезжаешь на подобные мероприятия, ты должен «продать» посетителям и участникам места размещения и достопримечательности. Скажите честно, какие иркутские достопримечательности приведены в соответствие с мировым уровнем?

Когда вы, скажем, приезжаете в Испанию, и экскурсовод приводит вас в храм или музей, то забота властей об объекте сразу видна.

В Иркутске тоже есть масса интересных объектов, мест с историей, но их нужно облагораживать, содержать, развивать, красиво продавать… На увядающих объектах много не заработаешь — ни денег, ни репутации.

Что касается мест размещения, то гостиниц и в городе, и на Байкале не хватает. На пике турсезона номерной фонд не позволяет разместить всех желающих. Современных отелей вообще очень мало. И при всем при этом люди к нам едут. Часто сами находят, что посмотреть, согласны жить как получится. А представьте, какой эффект регион получил бы от сформированного турпродукта?

— Тот же Алтай с его туристическими кластерами в этом отношении продвинулся куда дальше нас, верно? Человеческий фактор? Воля власти?

— 100%. В это все и упирается. У них есть стабильность власти. Губернаторы так часто, как у нас, не меняются. Нам тоже нужно понять, как важно выстраивать единую линию. Приходить и сметать предыдущие наработки — никуда не годится.

Почему, как я уже говорил, инициативы идут снизу? Ну не можем мы уже работать без стратегии. Турбизнес понимает: если не решать вопросы в комплексе, сообща и масштабно, то каждый конкретный бизнес тоже стагнирует. Мы хотим добиться синергетического эффекта.

Понятно, что власть тоже должна участвовать, брать на себя ответственность, работу с муниципалитетами и федеральным центром, функцию проводника интересов бизнеса в банковском секторе. По идее, власть — это лучшие люди региона, его интеллектуальная мощь. Неужели она не в состоянии рассмотреть конкурентные преимущества своей территории и предложить план развития?

— На федеральном и межрегиональном уровне в этом году продвигали «Восточное кольцо России». Амбициозный турпроект, со статусом «национальный приоритетный». Бурятия в этом контексте сделала акцент на шаманизме и старообрядческой культуре, предложила включить в проект маршрут «Легенды Бурятии«? Байкал у нас общий. Как думаете, нам тоже стоит «упирать» на историю и этнику?

— Этот вопрос, конечно, лучше задать специалистам по брендингу территорий. Но, на мой взгляд, исторический контекст нисколько не мешает нам развивать современную архитектуру. Она тоже вызывает у туристов интерес. Люди любят разнообразие. Иногда хочется надеть классический костюм и пойти в оперу. А порой настроение клубное, идешь «потусить». Как правило, в туристических городах есть историческая часть и современные районы. Одно другому не мешает. И

На Байкале нужны и современные отели, и национальные деревни. Согласитесь, мало кто готов весь отпуск провести в юрте. Главное — все грамотно сочетать.

По этому пути идет весь мир.

Но какой бы туризм мы ни развивали, в том числе и экологический, близкий к дикому, обязательно нужно регулировать, управлять процессом.

— Стратегия предлагает сделать поселок Листвянка центром делового, конгрессно-выставочного туризма, эдаким «сибирским Давосом». Вы действительно видите в этом потенциал? БЭФ мы уже потеряли. Есть Красноярский экономический форум. И мы туда же?

— Любое событие в нашем регионе приобретает для его участников особую ценность опять же в контексте возможности увидеть Байкал. Это бренд, который нужно капитализировать. Потому я бы не отвергал идею проведения у нас всевозможных форумов — экономических, юридических, экологических, политических. Не стоит опускать руки.

Вспомните Дубай. Жара под 50 градусов, а они деловые мероприятия принимают. Главное — захотеть. Эмираты — отличный образец для подражания с точки зрения развития туристической отрасли. 30 лет назад там кроме нефти ничего не было. Но лидеры государства поняли, что этот ресурс не бесконечен. Что заработанное на нефти нужно реинвестировать в другую отрасль. Привлекли консультантов и с нуля построили туристическую отрасль. Красивейшие высотные отели Дубая, передовая архитектура стали визитной карточкой города. После того как появилась инфраструктура, встала задача насыщения календаря мероприятиями, особенно в несезон. И пошли продажи, поехали туристы, туриндустрию обслуживают тысячи сотрудников… Успешный город. Для многих город мечты. Нам что мешает превратить Иркутск в такой же? В первую очередь, собственная неорганизованность, нежелание детально проанализировать перспективу и работать на результат.

— А также коррупция, ставшая бичом нашей системы, разве нет? Вопросы о случаях «неформального вознаграждения» тоже были в опросе, который провела «Губерния». Почти 48% согласны, что в России высокий уровень коррупции и люди в большинстве своем не видят, чтобы что-то менялось в лучшую сторону. Как, по-вашему, противостоять коррупции? Это зло вообще искоренимо?

— Безусловно, коррупция — тормоз экономического развития. Она собирает проблемы, как снежный ком. Каждое незаконное действие и не вовремя предпринятые меры порождают новые сложности. Не наказали один раз — дальше больше. Примеров коррупции каждый из своего опыта может привести не один, не два и не три. Как победить? Наказывать.

— Вы согласны, что бизнес сам поддерживает коррупцию? Проще иногда заплатить, чем проходить все круги ада, получая всевозможные разрешения и согласования.

— Опять же вопрос настройки государственного аппарата, уровня компетенции ответственных лиц. Мы же в своем бизнесе устанавливаем время на обслуживание одного гостя. Понимаем: если затянуть, пострадает блюдо и гость будет недоволен, а значит, больше не придет.

Вот и в процессах, где соприкасаются государство и бизнес, нужно установить разумные сроки и контролировать, как чиновники работают в этих рамках. Сейчас как? На подготовку ответа регламентом предусмотрен месяц. Это огромный срок. А если ты должен три ответа получить? А шесть? Полгода на это уйдет. Неужели нельзя работать быстрее? Современные технологии позволяют оперативно получать информацию. По-моему, нужно озадачиться тем, чтобы внедрять и в полной мере использовать программное обеспечение и сервисы.

Шевелиться нужно. Сам не знаешь — пригласи экспертов и аналитиков. А иначе ничего не изменится.

Хорошая русская пословица — «Под лежачий камень вода не течет». Деньги тоже. А люди хотят достойной жизни и считают, что власть «могла бы стараться больше». У нас таких недовольных не меньше 60%. Для сравнения: в Татарстане ситуация кардинально противоположная, работу губернатора, правительства, социальных служб хвалят порядка 80% населения.

— Татарстан — по многим показателем образцовый, едва ли не самый успешный регион нашей страны. Его опыт доказывает, что от субъекта очень много зависит и все время пенять и уповать на высшее руководство страны не стоит.

— О том и речь. Не Москва должна нам стратегию экономического развития писать.

— Еще одна группа вопросов в вашем исследовании касалась трудовых мигрантов. Хорошие новости: львиная доля иркутян к ним относится нейтрально или даже положительно. Но знаете, что удивило? 57% опрошенных говорят, что мигранты работают там, где не хотят трудиться местные. Не хотят! И при этом люди жалуются на недостаток рабочих мест.

— Мигранты на самом деле закрывают те вакансии, где нам работников не хватает или местные считают себя по каким-то причинам «выше этого» (даже если им при этом семью кормить не на что). Честно сказать,

У мигрантов есть хорошая черта: возможно, они менее образованы, но часто более исполнительны и дисциплинированы.

Плюс в их культуре развито чинопочитание. А в нашем менталитете много «бунтарского». Не любят у нас следовать правилам, подчиняться власти. Неважно, кто у руля.

Сам я к мигрантам тоже отношусь нейтрально. Было бы странно ставить национальность важнее качеств сотрудника. А Иркутская область, как известно, регион многонациональный. Тут если рознь начнется, то последствия долго будем расхлебывать.

— А по поводу состояния образования в Приангарье вы что думаете? Мнения ваших респондентов разделились следующим образом: 17,9% говорят, что с образованием у нас все хорошо, 45% — удовлетворительно, 22,1% — плохо, 15% затруднились ответить.

— Понимаете, образование неразрывно связано со стратегией развития региона в целом. Вузы могут подстраиваться под рынок. У образовательной услуги есть заказчики. Но, чтобы открыть ту или иную специальность, вложиться в нее, учебное заведение и минобр должны понимать, что на специалистов-выпускников будет спрос, что они найдут работу в родном регионе.

Говорят, заводам нужны инженеры. Сколько? С какой специализацией? Не может вуз на авось свои программы корректировать. Прорабатывая стратегию развития туризма, мы, например, можем в цифрах обозначить, сколько и какого персонала потребуется. И это ведь не только специалисты в индустрии гостеприимства. Туризм, как локомотив, потянет за собой строительство, сельское хозяйство, энергетику. И, думаю, везде возможно обосновать целесообразность открытия, развития материальной базы для тех или иных специальностей в нашем регионе.

— Изучая сайты с вакансиями, понимаешь: даже от кандидата на должность офис-менеджера требуют диплом о высшем образовании. Между тем на уровне Правительства РФ не раз звучало, что и с дипломом колледжа или техникума можно построить неплохую карьеру. Готовы с таким утверждением согласиться?

— Определенная логика в этом есть. Но все-таки уровень образования и дохода чаще всего находятся в прямой зависимости. Потому многие целеустремленные молодые люди, даже если они начали с колледжа, затем стремятся поступить в вуз.

Хотя не спорю: счастливым можно быть и не имея диплома высшего учебного заведения. Правда,

Чтобы люди со средним достатком, могли «жить и радоваться», нужно обеспечить им определенные социальные гарантии.

Детские сады, здравоохранение, образование для их детей — это задачи государства.

— И опять все упирается в деньги, в бюджет, который, как известно, не «резиновый», а на фоне кризиса и вовсе «трудно раскраиваемый».

— Повторюсь, без стратегии развития региона мы так и будем «кроить»: отнимать у здравоохранения, перекидывать на высшую школу, урезать поддержку предпринимателей, думать, как залатать дыры в ЖКХ, и оправдываться, что на дороги средств не хватает.

— Но вы же не станете отрицать, что одним туризмом бюджет не наполнишь?

— Разумеется. Туризм не решит все проблемы региона. А вот комплексный подход — да. По моему мнению, туризм в экономике региона должен занять 30-40%. Остальное — добывающая отрасль и промышленность.

Правда, мы с определенным уровнем ответственности должны понимать, какая это промышленность. При этом не стоит игнорировать вопросы, связанные с нагрузкой на экологию, которую дадут те или иные предприятия. К счастью, современные технологии и оборудования довольно экологичны.

— А на какую именно промышленность вы бы предложили делать ставку? У нас работают гиганты — ЛПК, алюминиевые заводы, авиазавод…

— Как вы понимаете, вопрос требует глубокой проработки. Анализ, цифры, прогнозы. Но если в качестве примера, то могу привести деревообрабатывающую, мебельную промышленность. С нашей-то лесосырьевой базой мы экспортируем преимущественно «кругляк». В то же время

У нас столько земли и бесперебойных энергетических ресурсов, что мы можем принять заводы мировых корпораций.

Конечно, за локализацию их именно в нашем регионе придется побороться. Многие города и страны мечтают, чтобы предприятия-гиганты были именно у них.

Никто и не говорит, что победить в такой борьбе просто. Но это не значит, что и пытаться не стоит. Сотрудничество с известными производителями и марками подняло бы престиж региона, показало бы мастерство властей в роли переговорщиков. Главное, с чего придется начать — точно, в первую очередь для себя, сформулировать, что нужно этим заводам. Посмотреть, что из этого есть, а какие условия придется создать. Затем придется сформулировать конкурентоспособное предложение и во всеоружии участвовать в переговорах.

И под такие большие проекты у власти должны появиться люди, которые их обслуживают, словно консьержи. Знают все от и до. Все координируют. Всегда на связи с потенциальным инвестором и готовы обработать любой его запрос.

— Проектные менеджеры?

— Абсолютно верно. Для проектного менеджера важно уметь на одном языке разговаривать с компаниями уровня «Сименса» или «Мерседеса». Нужно выстраивать для них цепочку аргументов — участки, тарифы на электроэнергию, кадровый потенциал, льготы и т.д. Убеждать: «Какая Индия? У нас все есть».

И если работа такого проектного менеджера будет результативной и на территории Иркутской области появится еще один промышленный гигант, то эффект почувствуют все. В экономике ведь все взаимосвязано. Завод — это несколько тысяч рабочих мест, а значит рост покупательской способности. Растут продажи товаров, востребованы рестораны, сельхозпредприятия поставляют им свою продукцию…

— Красивую картинку рисуете…

— Чтобы реальное положение дел хоть как-то к ней приблизилось, нужно, повторюсь, засучить рукава, включить голову, вспомнить, что «дружить выгодно» и всем вместе в рамках рабочих групп перейти наконец от болтологии к делу. Мы со своей стороны готовы работать активно.

Ольга Брайт