Человек мира, Виннипег и Бирма

«У тебя есть враг? — такими словами Вячеслав встречает меня в кафе, где мы договорились встретиться. Глаза не выспавшиеся, голова взлохмачена, — а то могу устроить ему веселую жизнь. Моя собака мне спать не дает. Это сибирский хаски. Появился у меня щенком, я его в одной деревне во время путешествия забрал, никак не могу воспитать. Своевольный, драчливый. У нас там на окраине поселка, в котором я живу, стая бродячих собак обитает, так он к ним каждый день драться ходит, они его уже боятся. Постоянно куда-то сбегает, непоседливый».

Невольно приходит на ум, что каждая собака похожа на своего хозяина: сам-то Слава дома тоже почти не бывает. Не успел приехать из Тибета, как уже собирается в Индию. На всю зиму. «Я стараюсь каждую зиму уезжать, не люблю холод. Камбоджийцы прозвали Сибирь холодным адом, и я с ними согласен», — говорит Киплюкс, отхлебывая горячий кофе.

Путешествует он, как сам говорит, сколько себя помнит. Родился Вячеслав Киплюкс в Крыму, а детство провел в Риге и походах. То рыбалки, то сплавы по реке, то подъемы на горные вершины — свою нелюбовь к четырем стенам он объясняет рано развившейся тягой к путешествиям. В юности хотел даже пересечь в одиночку Атлантический океан. До океана тогда, правда, не добрался, но к своим 15 годам на небольшой резиновой лодке сплавился по Дону и по всем имевшимся в наличии латвийским рекам. Исходив небольшую прибалтийскую страну вдоль и поперек, понял, что ему стало там тесно, и отправился покорять мир. Начал с России — огромная страна манила тысячами километров нехоженых дорог.

Про армию и братьев Конюховых

Он отправился в Якутию, сплавился по реке Тимптом, потом еще какое-то время пропутешествовал, а когда исполнилось 18 лет, вернулся в Ригу. Почти сразу пришла повестка в армию. Пошел.

«Мне там было сложно, — не скрывает Киплюкс, — я ведь сам по себе антисоциальный человек: меня невозможно заставить сделать то, чего я не хочу. Наверное, никому не доставалось столько нарядов по очереди и вне очереди, как мне, я там даже голодовку объявлял, боролся за свои права и свободу. В итоге меня, с глаз долой, отправили служить в хозяйственную часть — там я готовил еду, ухаживал за скотом, заготавливал сено, доил коров. Так что служба моя завершилась, можно сказать, мирно. Через месяц после увольнения из армии я уже шел с товарищами на полюс холода, к Оймякону. Мороз под 60 градусов, водка замерзает, а у меня и моих спутников снаряжения, считай, никакого: куртки, обычные сани, охотничьи лыжи, тогда и не было ничего особенного. На одном из привалов в деревне нам сказали: «О, а тут еще одни такие же путешественники, только они на полюс холода не на лыжах, а на велосипедах добираются». Так я познакомился с Павлом Конюховым, братом знаменитого российского путешественника Федора Конюхова».

С Федором Киплюкс встретился только в прошлом году: они все не могли пересечься в одной точке земного шара.

Про буддизм и Бурятию

Спрашиваю, как его занесло в Бурятию. От Риги до Улан-Удэ путь все-таки неблизкий. В ответ Слава задумывается. «Я, наверное, не мог сюда не попасть, — говорит он и кивает. — Обязательно бы приехал. Это кармический ветер, как говорит мой духовный учитель — мы как сухие листья, ветер поднимает нас и несет. В прошлой жизни, говорит мне учитель, я был монголом. Очень похоже: западная культура и менталитет мне чужды, восточные ценности гораздо ближе. А где бы ты ни родился, тебя тянет к корням, вот я и здесь. В Бурятии находится глава традиционной буддийской Сангхи России, здесь красивейшие дацаны, которые я объехал все».

Так выясняется еще одна интересная сторона жизни путешественника: он буддист. Буддизмом, как сам говорит, впервые заинтересовался в армии, сейчас серьезно занимается этим вопросом, у него есть духовный учитель, Киплюкс каждый год ездит в Индию на учение далай-ламы.

В Бурятии Вячеслав Киплюкс задержался, женился. И — перестал путешествовать. «Я всегда боялся, что буду кому-то что-то должен, — говорит Слава. — У нас так устроен мир, что человек, когда только рождается, — уже должен. Должен ходить в садик, школу, на работу. Я не выдержал, мы развелись. У нас с бывшей женой общий ребенок, прекрасные отношения, она хороший человек. Просто я не смог без путешествий».

Про путешествия «за компанию»

Слава, можно сказать, профессиональный путешественник. Он уже объехал полмира, еще столько же планирует. В его трудовой книжке одна-единственная запись: в 17 лет его устроили в геологическую партию. Проработал он там пару дней и с тех пор путешествует. Путешествует сам и помогает это делать другим: собирает группы и сопровождает их в качестве менеджера и гида, у него есть свой сайт в интернете под говорящим названием spirit-nomads, или «кочевники духа». В интернете, собственно, и решается большая часть организационных вопросов. Ему пишут не только из Улан-Удэ, но и из Иркутска, Новосибирска, Красноярска, Москвы — для жажды странствий нет географических ограничений. Люди откликаются с удовольствием — ведь не каждый может в одиночку исследовать, например, Камбоджу, а с бывалым человеком спокойно. «Я вообще хорошо устроился, — смеется Киплюкс, — я собираю людей, они оплачивают мне дорогу и проживание, а я путешествую и даже умудряюсь на этом что-то зарабатывать».

«Сначала было как, — вспоминает Слава, — ко мне обращались знакомые, знакомые знакомых, просили показать регион. Я показывал, возил в дацаны, оставлял ночевать у себя. Слухами земля полнится. Со временем туристов становилось все больше, и как-то я понял, что в принципе могу этим заниматься — помогать людям путешествовать. Я стал организовывать группы в Монголию, потом и в другие страны, вожу группы по Бурятии. Людям нравится путешествовать со мной, многие возвращаются еще и еще. Для меня путешествия — не работа, это вся моя жизнь. Я никогда не вожу людей в такие места, где мне самому неинтересно, и люди это чувствуют. Я постоянно составляю новые программы, подбираю интересные маршруты».

Группами он занимается весной, летом и осенью, зима — его личное время, зимой он странствует для себя. При этом Слава отнюдь не миллионер, просто он знает, как можно путешествовать с минимальными затратами. Он не стесняется пользоваться общественным транспортом, арендует не машины, а велосипед, не останавливается в дорогих гостиницах, такси не вызывает в аэропорт, а кооперируется с местными жителями и ловит на улице. Вообще, путешествовать не так дорого, как может показаться на первый взгляд, говорит он, просто многие не умеют, другие боятся.

«Не надо ничего бояться, — советует таким людям Киплюкс. — Обычно события складываются так, как тебе нужно. Если попал в сложную ситуацию, не паникуй. Иногда ситуацию лучше просто отпустить, подождать, понаблюдать, она разрешится сама. Если вы не знаете языка страны, куда едете, это тоже некритично: можно объясниться жестами, на пальцах. Важно умение разбираться в людях. Когда много путешествуешь, начинаешь лучше понимать и чувствовать людей, часто помогает интуиция. Иногда достаточно посмотреть человеку в глаза, сразу поймешь: можно ему доверять или нельзя. По глазам многое сказать можно. И, наверное, должна быть какая-то харизма, внутренняя уверенность, тогда из любой ситуации можно найти выход, я думаю так».

С харизмой у Киплюкса точно все в порядке. Его жизнь расписана на несколько лет вперед, но это совсем нескучно. Он объездил всю Юго-Восточную Азию, сейчас в четвертый раз собирается в Индию, в следующем году планирует запустить проект «К истокам Ганга». Следующей осенью собирается на Камчатку: волонтером в заповедник, фотографировать и считать зверей. В планах Суматра и Калимантан, Африка и автомобильное ралли по Америке.

«Слава, а как так вышло, что ты, со своей неутомимой жаждой странствий и нелюбовью к холоду, все еще живешь в Бурятии, а не в каких-нибудь тропиках?» — спрашиваю я.

«В Бурятии есть место, куда я приезжаю каждый год, — Слава включает небольшой ноутбук, чтобы сбросить мне несколько фотографий. — Это Баргузинский хребет. Знаешь, какие там горные озера, какие альпийские луга, какие вершины? Если бы не это, я бы давно переехал в Мьянму (Бирму). Это моя любимая страна. Она уникальна — для туристов ее открыли только 5-7 лет назад, до этого там 47 лет правила военная хунта. И благодаря этому там порядок: там нет алкоголиков, наркоманов, нет воровства, там даже не плюют на улице, там никто не хочет тебя обмануть, там люди доброжелательные и отзывчивые».

Вообще, путешествовать не так дорого, как может показаться на первый взгляд, говорит Киплюк, просто многие не умеют, другие боятся.

Про собак и медведя

Вспоминаем про собаку. Слава трет глаза, говорит, что непоседливого хаски тоже берет с собой в походы. Говорит, собаку хотел с детства. Чтобы могла ходить с ним в горы. Он завел азиатскую овчарку, но она прожила недолго — щенок оказался неизлечимо болен от рождения.

«После этого, — говорит Слава, — у меня появился ньюфаундленд. Когда Афродите (это была девочка) исполнился год, мы пошли с ней на Мунку-Сардык. Первое путешествие было ужасно: лапы у собаки в кровь изранены, через реку переправлялись с огромным сложностями. Однако на следующий год она подросла, стала умнее, и больше проблем не было ни с лапами, ни с переправами, с тех пор она была со мной везде. Она объехала все дацаны Бурятии, 10 раз была на Ольхоне, брал я ее с собой в Туву, в Оку, через все горы и перевалы. Она была настоящим защитником — можно было не переживать за сохранность палаточного лагеря — она ни за что бы не подпустила чужого человека. А однажды мы с моим другом ходили в поход в Курумканский район, заночевали, развели костер, и тут собака начала принюхиваться, а потом лаять. Лаяла она несколько часов, не умолкая ни на секунду. Мы до утра жгли костер, выпили весь виски, выкурили все сигареты. Утром увидели совсем рядом огромные медвежьи следы. Если бы не Афродита, кто знает, чем бы все могло закончиться».

Про медведя у Киплюкса, кстати, отдельная история.

«Как-то приехали ко мне друзья-москвичи, и еще своих друзей привезли, — рассказывает Слава эмоционально, в лицах. — В итоге в компании оказались два астрофизика и один английский не то князь, не то лорд, одним словом, аристократ, звали его Лоуренс. Приехал он на Байкал, надо сказать, совершенно неподготовленный: с пляжной сумкой, в которой халат, полотенце, тапки и чуть ли не крем от загара. Есть такой тип иностранцев, которые едут на Байкал, не очень себе представляя местные суровые условия. Для них Байкал в одном ряду если не со Средиземным морем, то уж точно с Черным. А у нас здесь даже дорог нет, про климат уж не говорю. В поход мы намеревались отправиться далеко: в горы Курумканского района, от Улан-Удэ это около 600 километров по плохой дороге. Англичанин дорогу перенес тяжело — к концу путешествия не стоял на ногах. А назавтра утром нам выходить, так что нужно было во что бы то ни стало привести его в чувство. И к нему применили единственно возможный, родной наш русский способ: стакан водки. Аристократ выпил водку залпом, постоял, покачался и упал без сознания. Утром добудиться я его не смог — нечленораздельное мычание было единственным ответом. Полная «отключка». Пришлось оставить его в лагере, пошли без него.

В Бурятии есть место, куда путешественник приезжает каждый год, — это Баргузинский хребет с его горными озерами, альпийскими лугами, вершинами.

Идем по ущелью, мило беседуем, любуемся видами и здесь в стланике слышим странный звук. Я с первого раза не понял — решил, сохатый. Идем дальше, звук повторился, после чего стланик зашевелился, и мы поняли, что это не сохатый. Из стланика выбирался медведь. Единственное, что я успел крикнуть: «все на скалу!» Мысли о том, чтобы упасть и притвориться мертвым, как-то не возникло. Все бросились на скалу, а я неудачно развернулся, зацепился рюкзаком и упал. Лежу, вижу над собой медвежьи лапы: он уже в прыжке. Чудом из-под него вывернулся и бежать. С какой скоростью бегает медведь? Говорят, 60 км в час. Я бежал быстрее, все время слышал за собой его тяжелое дыхание. По счастью, я не споткнулся, на отвесную скалу, где уже сидели все мои друзья, просто взлетел. Медведь за нами не полез: он с чувством выполненного долга удалился.

Сидим мы, значит, на скале, нервы никакие, всех трясет. Астрофизики говорят: «Надо возвращаться, наши жизни дороги для науки». А я отвечаю: «Жаль, что с нами Лоуренса нет». Они спрашивают: «Почему это?». А я говорю: «Он бы точно не убежал, и медведь сегодня бы свежей англичатиной полакомился».

В общем, возвращаться мы не стали, дошли до конца своего пути, побывали на вершине, потом спустились, вернулись в лагерь, забрали Лоуренса и двинули в город. Надо сказать, что все это время англичанина местные продолжали лечить единственным известным им способом: алкоголем. В аристократа алкоголь уже не лез, на него жалко было смотреть. Вы бы видели, с каким счастьем он накинулся на бутылку кока-колы, когда мы добрались до ближайшего магазина. Когда мы на обратном пути остановились на Байкале, он бегал по берегу с радостным лицом и кричал по-английски: «Ура!! Я еду домой, в цивилизацию! Ура, домой, в цивилизацию! Я еду домой!». Кстати сказать, жизни тех астрофизиков и впрямь оказались дороги для науки — двое из них сейчас нобелевские лауреаты, живут в Америке».

Про время

За окном продребезжал трамвай. Чай и кофе допит. Славе пора, ему в горы через день, куча дел. Перед тем, как попрощаться, он сбегал до машины и через минуту вернулся с обычным пластиковым пакетом. Достал из него два предмета. Это салиграмы — окаменелые раковины древних моллюсков. Им не меньше миллиарда лет. Слава говорит, в Гималаях нашел.

Когда миллиард лет держишь в ладони, чувствуешь себя песчинкой.

Есть такая поговорка: хорошо, мол, там, где нас нет. Такое чувство, что для Славы Киплюкса она автоматически перефразируется в «хорошо там, где мы есть». Или были. Вот он только что был здесь. А завтра будет в Индии. И везде хорошо.