Байкал теряет свою «визитку»
«Погружаешься под воду и не понимаешь: Байкал это или нет». Ученые из Лимнологического института СО РАН, исследуя великое озеро, обнаружили вовсе не «суп из планктона», который в 2009 году увидел при погружении на аппарате «Мир» Владимир Путин. Дно в заливе поселка Листвянка сплошь покрыто зеленоватым ковром. Это нетипичные для таких глубин (до 20 метров) Байкала водоросли. За короткий срок они серьезно потеснили отдельные виды байкальских эндемиков. Причина таких радикальных изменений в подводном мире одна — антропогенная нагрузка, с которой Байкал в пределах залива уже не справляется.
«Артефакты» на дне залива
Общепризнанно, что Байкал — одно из самых чистых озер на планете. Однако ничто в мире не может оставаться постоянным, особенно в окружающей нас природе, страдающей от явлений неестественного характера. Так получается и с Байкалом. Деятельность человека шанса озеру по-прежнему сохранять свой статус не оставляет. Тонны мусора на побережье и отходы целлюлозного производства, поступающие прямо в озеро с Байкальского ЦБК, — проблемы, давно известные каждому жителю региона и тем, кто в Приангарье не бывал.
Даже за давностью лет они себя не исчерпали — и мусор, и бумажный комбинат по-прежнему присутствуют на побережье. Зато неожиданно обнаружилось новое бедствие. Тревогу забили иркутские ученые из Лимнологического института СО РАН.
— Это байкальское дно в районе поселка Листвянка, — начинает разговор Игорь Ханаев, старший научный сотрудник лаборатории ихтиологии. Он открывает на своем рабочем компьютере электронные файлы, и одна за другой на мониторе пробегают перед глазами подводные фотографии, сделанные минувшим летом. И действительно дно, но его практически не видно. Мутновато-зеленый ковер расстелился на камнях и песке, обвивает, как лианы, байкальскую губку.
Игорь Ханаев признается: когда погружаешься и видишь эту картину, то начинаешь сомневаться, что оказался под водой одного из чистейших пресных водоемов в мире.
Сам Игорь совершает «путешествие» на дно в заливе Листвянки далеко не в первый раз. Он руководитель группы водолазных исследований и подводного мониторинга. Вместе со своими коллегами ежегодно погружается в байкальские воды, чтобы вести наблюдения, а также собирать пробы для лабораторных работ, которые проводит Лимнологический институт.
На самом деле как таковой водолазной станции при институте не существует: слишком дорогое это удовольствие — держать полноценный штат специалистов узкого профиля. Зато есть среди ученых аквалангисты-любители с большим опытом, взявшие на себя незаурядные обязанности. Именно им и выпал практически уникальный шанс увидеть дно байкальского залива «до» и «после».
Эндемиков потеснили
Зеленая тина — не что иное, как нитчатые водоросли, раскинувшиеся по дну Лиственичного залива. С чем-то подобным наверняка встречался каждый, кому приходилось плавать в небольших теплых озерах и прудах. Неприятное ощущение возникает практически сразу, как только встаешь на дно и вместо каменистой поверхности ощущаешь под ногами скользкий покров.
Но то, что для мелких пресных водоемов — типичная картина, для холодного глубоководного Байкала — явление далеко не характерное. Конечно, нитчатые водоросли, как замечают иркутские ученые, встречаются в Байкале, но в достаточно узком диапазоне глубин — до полутора метров от уреза. Этому участку присущ специфический водный режим — определенная температура; уровень воды, который в начале лета низкий, а к осени повышается и т.д. Между тем еще два вида водорослей, сплетающих склизкий изумрудный ковер на дне Лиственичного залива, нехарактерны для озера вообще.
Буйная растительность отвоевывает себе новые места, и уже распространилась не только в прибрежной зоне, но и до глубины 18-20 метров. Ученые также обратили внимание на еще один немаловажный момент. При типичном развитии растительности в озере с изменением глубины одни виды сменяют другие, то есть присутствует поясность, как и в морях. И прежде всего основными показателями благополучия здесь являются водоросли-макрофиты (растения-макроорганизмы — ВФ): для каждого пояса характерны отдельные его виды. К примеру, от уреза до 1,5 метров на дне озера улетрикс, на других глубинах, соответственно, появляется другой вид макрофита.
Однако сейчас, по словам Игоря Ханаева, эта типичная картина изменилась, поясность на обследованном участке нарушена, а точнее она исчезла вообще. Большая площадь дна Байкала в Листвянке на глубинах от 1 до 20 метров сплошь покрыта зеленым ковром — такая картина наблюдается в заливе повсеместно. Эти нитчатые водоросли и вытесняют характерную для каждого из поясов растительность, в том числе эндемиков. Лишь в отдельных случаях можно увидеть редкие кустики драпарнальдии или тетраспоры — характерных представителей эндемичной флоры мелководья озера.
Антропогенная нагрузка сказалась и на байкальских губках. Являясь активными фильтраторами («чистильщиками») воды, губки поглощают все то, что находится в окружающей их водной среде. Даже самые маленькие из этих существ, размером всего около 2-х сантиметров, способны процеживать через свою систему каналов и камер до 20 литров воды в сутки. Сейчас же в пределах Лиственичного залива эти представители животного мира Байкала поражены на 90%. Поверхность губок активно заселяют бактерии и грибки, образуя плотную обволакивающую слизь, что приводит впоследствии к гниению и разрушению байкальского многолетнего организма. Как быстро происходит его гибель, утверждать ученые пока не берутся, но предполагают, что срок отведен каждому пораженному эндемику совсем несолидный — всего несколько лет. «В пределах залива крайне редко встречаются губки, не покрытые этой гадостью. И чтобы такое происходило в Байкале…» — поражается Игорь Ханаев.
И если еще год назад, погружаясь под воду, исследователи предполагали, что все это — временное явление на Байкале, связанное с повышением температуры, то летом 2011 года сомнений уже не осталось — климатические факторы здесь ни при чем. Температура воды была стабильная и холодная на протяжении всего лета, а на момент отбора проб она и вовсе составляла 6-7 градусов (тогда как средняя для этого периода — не ниже 10 градусов). Так что предварительное предположение, которое выдвинули лимнологи, было исключено.
Химраствор для Байкала
«Мы никогда раньше не вели в Листвянке специальных замеров, позволяющих определять антропогенную нагрузку на водоем, так как это обязанности Гидрометцентра. Мы же обычно отбираем материал для различных научных направлений, которые существуют в институте. Но, ежегодно погружаясь под воду, нельзя не заметить такие очевидные изменения в подводном развитии водорослей. Тем более они происходят по нарастающей», — говорит руководитель группы водолазных исследований.
В Лимнологическом институте было решено провести ряд исследований, чтобы выяснить, что происходит на дне озера в поселке Листвянка. Для этого в заливе Лиственичном были проложены трансекты (узкая длинная пробная площадка, на которой изучают количественные характеристики видов, их изменения — ВФ), кроме того, ученые делали специальные лунки в грунте выше уреза, в них отбирали пробы интерстициальных вод. Также пробы были отобраны на мелководье залива и во впадающих в залив речках. Было проведено картирование мелководной зоны — описывали донные отложения и растительность, обитающую на разных глубинах.
Не обошли вниманием ученые и водозабор Листвянки — в этом месте также были отобраны пробы воды.
— Вот так, кстати, он выглядит под водой, — обращает внимание Игорь Ханаев на одну из фотографий. Труба муниципального водозабора полностью окутана тиной, которая свисает с него длинными нитями, подобно комнатным растениям из кашпо.
— А вы бы сами стали пить такую воду? — интересуемся у ученого. Однако он лишь многозначительно улыбается — городской иркутский водозабор выглядит не лучше, но это уже совсем другая история…
Лабораторные исследования ученые завершили уже в начале осени. Полученные данные позволили установить взаимосвязь наблюдаемых изменений на мелководье Лиственичного залива с повышенным содержанием биогеных веществ (азота, фосфора). Они-то и провоцируют бурный рост нехарактерных для Байкала водорослей, вытесняющих типичную флору и фауну.
Ученые пока воздерживаются от глобальных выводов о том, что нарушена экосистема водоема, но уже с полной уверенностью говорят: на исследованном участке Байкал не справляется с той антропогенной нагрузкой, которая присутствует. А это означает, что «визитная карточка» Листвянки, чаще всего посещаемой туристами, может очень скоро утратить свой статус.
А произойдет это по вине человека. Именно его деятельность вызвала повышение в воде залива концентраций поверхностно-активных веществ (в первую очередь фосфора). Они поступают в больших объемах в прибрежную зону прежде всего в качестве продуктов активной жизнедеятельности человека — стирки, мытья посуды и т.д.
Химический анализ проб воды, проведенный Лимнологическим институтом, показал большое содержание биогенов (азота и фосфора) в заливе Лиственичном. Микробиологический анализ установил высокое содержание в воде патогенной микрофлоры фекального происхождения, превышающего в десятки раз нормы ПДК. Все эти вещества, как правило, оседают на дно и потребляются различными организмами. Попадают они и в пищу человека, что может спровоцировать кишечную инфекцию.
«Подобные изменения наблюдаются и в других заливах Байкала, где расположены многочисленные базы отдыха, а закон об охране Байкала не соблюдается: бани располагаются на берегу у самой воды, бытовой мусор не вывозится, отсутствует канализация или герметичные выгребные ямы. Но изменения еще не такие масштабные», — говорит Игорь Ханаев.
Быт поселян уперся в экологию озера
Что мы видим, когда приезжаем в Листвянку? В первую очередь удивляет большое количество гостиниц, домиков для туристов, кафе, ресторанов и бань, приютившихся плотно друг к другу в небольшом горном распадке на берегу озера. Большинство из них отделяет от Байкала всего лишь дорожная полоса, а есть объекты, которые стоят прямо на урезе воды. А еще огромное количество частных судов — больших и маленьких. На них туристам можно с ветерком и брызгами прокатиться по Байкалу.
В поселке, где основной вид экономической деятельности связан с туризмом, нет централизованных канализационно-очистных сооружений. В лучшем случае в некоторых частных дворах оборудованы выгребные ямы, куда сливаются все отходы, в худшем — люди сливают все в сточную канаву. И при первом, и при втором варианте отходы попадают в водоем.
Отходы с маломерных судов зачастую и вовсе не вывозятся, а сливаются сразу в воду. «Подсланевые и фекальные отходы с кораблей принимаются только в порту «Байкал». Судите сами — тот же теплоход «Ярославец» может находиться в автономном плавании менее суток. То есть как минимум раз в сутки он должен заходить в порт и сливать воды. Понятно, что никакой частник не захочет каждые сутки гонять свое судно «на сдачу» — это просто очень накладно», — делится Игорь Ханев. Еще один момент — когда корабли только готовятся к выходу в рейс. Палубы моются чистящими средствами, порошками, в которых содержится концентрированный фосфор. Все это опять же оказывается в Байкале.
Как может дальше изменяться водная среда Байкала в заливе, предположить несложно. Ведь взаимоотношения «человек-природа» носят прямо пропорциональный характер.
Ученые считают, что изменить эту непростую ситуацию в лучшую сторону можно только при наличии в жилом поселке инфраструктуры — централизованных канализационных систем и сооружений. «Есть еще один вариант решения проблемы, тоже широко распространенный — в землю закапываются специальные герметичные емкости, в которые постоянно поступают сточные воды. По мере наполнения емкостей содержимое их откачивается и вывозится на очистные сооружения», — рассказывает старший научный сотрудник лаборатории ихтиологии.
Стоит заметить, что проблема с утилизацией продуктов жизнедеятельности и отходов в Листвянке — не секрет и для регионального центра. Обсуждалась эта ситуация на областном уровне неоднократно, и даже в начале 2000-х на свет появился крупный инновационный проект по строительству централизованной канализации в Листвянке, но его благополучно забыли. Однако такая короткая память может дорого обойтись человеку, уверены ученые: в целом озеро справляется с влиянием человека, но это не означает, что мы должны забывать о частностях.
