Андрей Пронин: «Театр не может игнорировать рождение нового зрителя»

Петербургский критик — об инновационных поисках на российских подмостках
В год театра, в марте, Иркутск принимал фестиваль «Театральное Приангарье». В числе гостей фестиваля оказался критик из Санкт-Петербурга, историк культуры, соучредитель театральной премии для молодых «Прорыв» и один из создателей фестиваля сайт-специфического театра «Точка доступа» Андрей Пронин. Не совсем поняли формулировку «сайт-специфического»? Сейчас объясним. Итак, пробуем с помощью Андрея Пронина разобраться, куда движется театральное искусство и в какой мере Иркутск зацепило «волной» новаторских исканий.
Историк культуры Андрей Пронин

Новому зрителю — новые месседжи

Современный театр, по мнению критика, не может игнорировать рождение нового зрителя — человека новой информационной эпохи — эпохи гаджетов, высоких скоростей, аватаров, виртуального космоса. Надо искать новый театральный язык, чтобы вести диалог с жителем третьего тысячелетия. Андрей Пронин убежден, что в каждом регионе театры должны в той или иной степени знакомить свою аудиторию с новейшими постановочными тенденциями. Стало быть, и самим театрам провинции нужно быть, что называется, в теме.

Изощренная визуальность

Так сформулировал один из трендов Андрей Пронин. В прессе это направление чаще называют просто визуальным театром. Здесь драматическое искусство вплотную встречается с изобразительным. Акцент делается на сценические картины и визуальные образы. Режиссеры стремятся к яркой зрелищности, к ошеломительным эффектам. Таков театральный «сериал» — триптих Андрея Могучего в БДТ им. Г.А. Товстоногова «Три толстяка», где Тибул, например, идет по натянутому канату прямо над зрительным залом, на сцену выезжает настоящий танк, космические «Розовые дамы» парят в воздухе, происходят исчезновения и возникновения из ниоткуда. Такова стилистика работ в Красноярском ТЮЗе режиссера Романа Феодори, соавтором которого является художник Даниил Ахмедов. Правда, местами их работы грешат прямыми цитатами знаменосца визуального театра Роберта Уилсона и других европейских постановщиков. Андрей Пронин вспомнил хоррор Сергея Левицкого «Анатэма. Посвящение кино» в Государственном Русском драматическом театре им. Н.А. Бестужева у наших соседей в Улан-Удэ, а также спектакль Юрия Бутусова «Макбет. Кино» в театре Ленсовета.

Иркутская сцена

На сегодня визуальный театр как направление с его оформленными принципами в городе не представлен.

До чего дошел прогресс

Использование современных технических средств также открывает перед постановщиками новые возможности. Широко применяется прием, когда на экраны транслируются крупные планы актеров, позволяющие зрителю следить за подробными мимическими реакциями героев. Создается эффект близкого присутствия. Также могут быть экранизированы сцены, снятые где-то в кулуарах театра или даже на улице.

Константин Богомолов в театре Олега Табакова поставил спектакль «Год, когда я не родился» по «Гнезду глухаря» Виктора Розова, где, возможно, впервые с экрана транслировались сцены, происходящие за кулисами.

И, конечно, нередко в современных постановках театры в качестве задника эксплуатируют видеопроекции. Это диктует, в определенном смысле, мода и, конечно, дешевизна приема. Часто это помогает решать и художественные задачи.

Иркутская сцена

>Уместно вспомнить роль видеоконтента в спектаклях «Идиот», «Орфей и Эвридика», «Новогодние приключения Маши и Вити» Иркутского драмтеатра, в мюзикле «Алые паруса» Иркутского музыкального театра. Совсем недавно остроумное применение видеопроекции иркутяне увидели на премьере «Сильные ощущения» по Чехову в авторском театре Александра Гречмана.

Театр сайт-специфический и иммерсивный

Site-specific — это театр, представления которого проходят не на классической сцене, а за пределами театрального пространства, в неприспособленных для этого местах, что позволяет по-новому взаимодействовать со зрителем и средой.

Иммерсивный — от английского immersive — «создающий эффект присутствия, погружения», это театр вовлечения, где зритель становится полноправным участником происходящего.

«Мнение о том, что site-specific — это дешево и просто, является заблуждением, — считает Андрей Пронин. — Это требует огромного объема различных согласований и организационных усилий. В рамках фестиваля «Точка доступа» мы имели интересный опыт с постановкой «Кентерберийских рассказов» по мотивам поэмы Джеффри Чосера. Режиссеры Александр Артемов и Дмитрий Юшков перенесли средневековое паломничество Чосера на территорию гипермаркета. Двенадцать паломников рассказывают по пути различные истории. Каждый из актеров в этом проекте играл для одного-единственного зрителя. Зритель сначала воспринимает текст в наушниках, потом беседует с актером по поводу рассказанного сюжета. В завершение все актеры и все зрители собираются вместе — и тут уже финал исполняется в традиционном формате. Я нигде не видел подобной зрительской реакции, участники представления не хотели расставаться. Спектакль воплотил заветную мечту людей — общение с живым актером. Перед этим любая 3D-реальность просто «отдыхает».

Театровед назвал также сайт-специфические «Разговоры беженцев» Бертольда Брехта в постановке Константина Учителя на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге. Размышления о политике, о произволе д иктаторов XX века над судьбой «маленького человека» неожиданно обогащала сама реальность вокруг.

Группа европейских театральных новаторов «Римини Протокол» проявила себя на российской почве в проекте «Remote Петербург». Ремоут — означает «Удаленность», «труднодоступность». Здесь вообще нет артистов, зритель как бы «собирает» спектакль для себя, выполняя инструкции, задания, следуя указанным маршрутом. Предлагается, например, сесть на обочине улицы и просто наблюдать. В это время у людей включается восприятие реальности как театра.

Иркутская сцена

В столице Приангарья иммерсивный театр открылся в октябре 2017 года. Здесь давали шоу «Царь» по мотивам пушкинской «Капитанcкой дочки». Действие происходило в разных комнатах. Актеры вступали во взаимодействие со зрителями, люди даже приглашались к обеду. Рождалась иллюзия пребывания в гостях у персонажей. К сожалению, театр закрыт, и надежда на его возрождение пока очень слаба.

Отзеркаливая зрителя

«Эта форма производит на зрителей очень сильное воздействие, — говорит петербургский знаток. — В этом театре тебе показывают… тебя!»

Плейбек-театр — это форма театральной импровизации, где зрители становятся материалом, источником для актерского существования в действии. Название этому художественному методу дала английская фраза «We are playing your stories back to you» — «Мы проигрываем твои истории обратно тебе».

В Москве этому необычному творчеству посвящен ряд проектов.

«Заходишь в некое пространство. В универмаг на Цветном бульваре, к примеру, — поясняет Андрей Пронин. — С тобой вступает в разговор какая-то девушка, и ты замечаешь, что ее фразы несколько странны. Потом ты сам за стеклом наблюдаешь, как с новым зрителем общается актриса, повторяя те слова, что ты говорил в диалоге с незнакомкой, копируя твою жестикуляцию, мимику, словом — копируя тебя. Далее еще кто-то из зрителей высказывает свои предположения о тебе, актеры разыгрывают с изображаемым «тобой» какую-то ситуацию, какой-то сюжет. Надо сказать, что для многих такой взгляд на себя как на художественное произведение, как на арт-объект оказывается весьма болезненным. А кого-то, возможно, воодушевляет. От артистов здесь требуется огромное мастерство, чуткая интуиция, эмпатия и внимание. Им приходится все схватывать на ходу, реагировать молниеносно».

Иркутская сцена

Для плейбек-театра у нас абсолютно свободная территория.

Хотите поговорить об этом?

По словам Андрея Пронина, такую форму, как театр-форум, придумал наш современник, бразильский режиссер Аугусту Боал, который проповедовал театр как высказывание, как некий дискурс. Речь идет об обсуждении со зрителями какой-либо острой темы. Ради этого во время спектакля пресекается действие, люди включаются в полемику.

Режиссер Михаил Патласов в Санкт-Петербурге поставил спектакль «НеПрикасаемые» о бездомных. Каждый персонаж был представлен парой исполнителей — артистом, играющим героя, и реальным прототипом этого героя — буквально бездомным с улицы. Этот опыт вызвал заметный общественный резонанс и противоречивые оценки.

В городе Шарыпово Красноярского края работает режиссер Снежанна Лобастова, которая пытается делать форумные спектакли. Показывают, скажем, проблемные сцены из школьной жизни. Слушают мнения зрителей, как поступить в подобных ситуациях? Эти мнения как-то анализируются. И в зависимости, к чему склонилось большинство полемистов, играется один из заранее заготовленных финалов. Так публика становится не только участником обсуждения, но и соавтором постановки.

Известный питерский режиссер Григорий Козлов в своей «Мастерской» в спектакле «Молодая гвардия» пытается вовлекать зал в рассуждения, что такое подвиг, понятен ли нам его механизм в наше время. Но, на взгляд Андрея Пронина, получается не очень. Театр-форум — явление чрезвычайно сложное, может быть, его вообще нельзя смоделировать по произволу постановщика, он должен возникать спонтанно?

Иркутская сцена

Помнится, в 80-е годы в Иркутском ТЮЗе, переживавшем тогда небывалый расцвет, выдающийся режиссер Вячеслав Кокорин выходил на диалог с публикой о своих спектаклях.

Театр как терапия

Инклюзия в английском означает «включение, вовлечение». Инклюзивный театр — это современный инструмент социализации людей с ограниченными возможностями. Такие постановки дают им счастливую и часто целительную возможность стать участниками творческого процесса. «Это мощная терапия, — уверяет Андрей Пронин. — И актеров, здоровых и не вполне, и нас, сидящих в зале. Я видел спектакль «Язык птиц» Бориса Павловича в БДТ по мотивам поэмы Фарида ад-Дина Аттара, в котором вместе с профессиональными актерами были заняты люди с особенностями развития, в частности аутисты — студенты центра «Антон тут рядом». Стихи суффийского персидского мыслителя говорят о любви, об одиночестве, о радости, о беспомощности перед жизнью. В постановке не только звучит духовная поэзия. Особым образом работает язык тела, жестов, взглядов, даже самой тишины».

Критик упомянул также «шедевральный» спектакль в Упсала-цирке «Я Басе» в постановке Яны Туминой и Александра Балсанова. В нем участвуют артисты, циркачи и подростки с синдромом Дауна, подростки с проблемным поведением, так называемые трудные. Каждый из них, так или иначе, открывает в себе поэта — ученика Басе. Звучат хокку, и все участники действа ощущают себя героями этих музыкальных трехстиший. Возникает прекрасный мир, где взаимодействуют разные сознания, разные существования.

Иркутская сцена

В Иркутске дети с диагнозом ДЦП участвуют в творчески-терапевтических занятиях и специфических постановках театра танца «PROДвижение» Владимира Лопаева. А областной театр кукол «Аистенок» организует сбор средств на постройку театра-шатра для детей с ограниченными возможностями.

Цветите все цветы!

В финале своей лекции в Иркутске Андрей Пронин резюмировал: поиск новизны — в самой природе актерства. «Должны цвести все цветы», — заверяет эксперт. Новации не отменяют традиций. Многие из них приживаются и становятся каноном. Так случилось с историческим костюмом, который «оккупировал» подмостки сравнительно недавно, в XIX веке. Поначалу он воспринимался чуть ли не как пощечина общественному вкусу, привыкшему к свободным одеяниям актеров, напоминавшим античные тоги. Сакральная нынче школа Станиславского тоже начиналась как реформаторская. Кстати, сам Константин Сергеевич часто слышал упреки в дилетантстве, ведь он не имел соответствующего диплома.

Одним словом, больше театров, хороших и разных! Пусть будут — на все вкусы, кроме дурного.

Марина Рыбак