По сибирского зверя

Экономические рельсы для охоты

В Иркутской области — около 60 тыс. охотников. А бескрайние леса по-прежнему богаты природными ресурсами, которыми не одно столетие пользуется человек. И если раньше определяющим мотивом для занятия охотой было у жителя Сибири выживание, то теперь он изменился. А значит, изменился и сам подход к процессу — добыче зверя. Председатель общества охотников и рыболовов ИрГСХА (Иркутская государственная сельскохозяйственная академия) Борис Дицевич отмечает, что теперь выбор охотника во многом зависит от того, какими финансовыми средствами он обладает. На отстрел крупной дичи, к примеру, количество разрешений ограничено, дорогими являются и сами эти путевки. Поэтому, по его словам, самые распространенные виды животных, на которых охотятся в Иркутской области, — утка, рябчик, тетерев, глухарь, заяц, лиса. Дальше идут копытные — изюбрь, лось, косуля.

Согласен с ним и коллега из Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Валерий Загоскин: «Это дорогое удовольствие. Нужны серьезные средства на боеприпасы, машины высокой проходимости, снаряжение. Тем не менее охотятся в Сибири все слои населения. Здесь как в бане — все равны».

Валерий Загоскин выделяет два вида охоты — любительский и промысловый. Различаются они в первую очередь целями. На промысловой выживают в Иркутской области многие северные населенные пункты — в Усть-Кутском, Киренском, Жигаловском, Усть-Илимском, Бодайбинском районах. Учитывая спад в этих территориях промышленного производства, сокращение числа рабочих мест, промышленная заготовка пушнины имеет большое значение для местных жителей.

«У нас есть нормативы, в соответствии с которыми заготавливается пушнина, — 40-50 тыс. соболей в год. Это основной промысловый зверь, который позволяет заработать. Тем более что в этом сезоне очень удачно продается пушнина. Так, на одном аукционе, который состоялся в начале 2012 года, продан сразу весь годовой лимит соболя. Наблюдается на аукционе и всплеск цены на пушнину. Очевидно, все эти явления связаны с тем, что в Европе сильно похолодало», — предположил Валерий Загоскин.

Любительская охота чаще всего ведется на копытных — лося, изюбря, косулю. Правда, определить, кого в регионе больше — любителей или промысловиков — трудно. Подсчетами этими никто сейчас не занимается.

Большинство охотников в регионе объединяются вокруг общественных организаций, существующих в каждом районе. Однако развиваться в рамках таких организаций в полную силу сегодня охота, как экономическое направление, не может, уверен Борис Дицевич. Причина банальная — отсутствие собственных бюджетных средств. Поэтому пока охота — либо вклад в личный бюджет охотника, либо его увлечение, возможность отдохнуть от каждодневной суеты.

Между тем, уверен Борис Дицевич, охота все-таки может стать и серьезным направлением рыночной деятельности, если заниматься ее развитием будет частный капитал. «У нас в регионе есть интересные охотхозяйства частного плана, небольшие, но успешно развивающиеся. В отличие от общественных организаций, у бизнеса есть возможность что-то сделать, так как есть на это средства», — говорит он.

По силе впечатлений ничто не может сравниться с процессом погони за диким зверем и подготовкой к охоте, представляющей особый ритуал: проверка оружия, обмен опытом, рассказы о былых приключениях и волнение в ожидании новых.

Еще одно новое направление, которое охотовед предлагает использовать для становления на экономические рельсы — рекреация, оздоровление человека. Число желающих поучаствовать в охоте растет, но бесконечно выдавать путевки на охоту всем желающим невозможно. Природный ресурс все-таки ограничен. «Если человек отправляется в отпуск в лес, к примеру в помощники к леснику, то он сможет находиться в постоянном движении, получать умеренные физические нагрузки, отдыхать душой. Плюс свежая пища — черемша, папоротник, приготовленные в виде лечебных добавок», — рассказывает эксперт.

По его мнению, такой сценарий развития позволит также более рационально использовать природный ресурс. Ведь собственник охотничьего участка может получать основные доходы не от зверопромысла, а от фотоохоты, от наблюдения туристов за животными, от принятия большего количества людей на своей территории без отстрела животных. Подобная работа развита сейчас на Западе.

Медвежья доля

Пожалуй, самой известной, в некотором роде даже легендарной, можно назвать охоту на крупного и опасного в сибирских лесах зверя — медведя. Зимняя сибирская охота на него раньше заключалась в том, чтобы «поднять» спящего в берлоге зверя. Медведь выходит и направляется «в лоб» на людей. В этот-то самый момент и должен охотник, которому повезло вытянуть жребий, стрелять в цель. «Вот тогда это считалось приключением, это было интересно. Сейчас так уже редко делают», — констатирует Борис Дицевич.

Теперь же охота изменилась, носит в основном чисто коммерческий характер, рассказывает Борис Дицевич. Зимой опытные профессиональные охотники, которые фактически безвылазно работают в тайге (в основном на пушнине), находят берлоги, передают информацию в город — менеджеру. Он в свою очередь ищет клиентов, которым интересен данный вид охоты, после чего организуется само мероприятие. Участвует, как правило, в ней несколько человек. «Я считаю, что это как раз правильный подход. Ведь добывать такого зверя в одиночку и получать одному от этого удовольствие нерационально», — говорит Борис Дицевич.

Поднимать из берлоги медведя необязательно, многие охотники обходятся тем, что убивают его прямо в берлоге. Споры о том, допустим ли такой вид деятельности, продолжаются давно. Ведь расстрелять ненароком можно в берлоге кормящую медведицу. Борис Дицевич отмечает, что настоящий опытный охотник, нашедший берлогу, должен по косвенным признакам сразу распознать, кто в ней зимует — самка или самец.

Второй вид охоты на медведя — на приваде. Охотиться можно так целый май. Шкура и мясо в это время у него хорошие; зверь только что вышел из берлоги после долгой спячки, начал ходить по лесу и пока мало питается. В качестве привада используется в Сибири пролежавшее, уже пахнущее мясо животных, рыба. То, что очень любят медведи. Приманка эта кладется на специальную площадку, которую делают и устанавливают повыше над землей охотники. Таким образом, у жертвы, забравшейся наверх, меньше шансов сбежать. «На мой взгляд, именно этот вид охоты на медведя нужно развивать, чтобы исключить случаи (хоть и редкие) гибели в берлоге кормящей самки», — отмечает старший преподаватель кафедры.

По его мнению, охота на медведя, хоть и является для многих любителей прежде всего развлечением, все-таки несет важную функцию — численность медведя следует обязательно регулировать, чтобы он не уничтожал в большом количестве копытных. Сейчас число медведей выросло, они очень активны и могут нападать как на молодняк, так и на крупных животных. «Особенно опасно, когда наступает неурожайный период (как правило, каждые восемь лет). Нет ягоды, ореха, и медведь голодный и злой», — говорит охотовед.

Лик современника

Меняется не только принцип, меняется и сам охотник, рассказывает Валерий Загоскин. Прежнее поколение сибирских охотников воспитывалось, как правило, на традициях предков, которые передавались от старших молодым. Существовали, к примеру, негласные правила. Нельзя стрелять самку в период беременности по весне. Нельзя убивать тетерку на току. «Сейчас же многие молодые охотники работают по упрощенной схеме — купили красивый автомобиль, красивое ружье и, не имея никакого представления о правилах в лесу, с желанием пострелять по живой мишени выезжают на охоту. Число таких охотников, к сожалению, очень велико», — рассказывает эксперт.

О том, что охота — это намного больше, чем просто привезти добычу, подозревает далеко не каждый, взявший в руки ружье. Конечно, соглашаются эксперты, приятно вернуться из леса с добычей, угостить домашних, друзей, но основной смысл процесса охоты для тех, кто занимается этим годами — общение с друзьями в лесу, у костра, прогулки по лесу, наблюдение за животными. И признается в этом, почти интимном своем отношении к увлечению, далеко не каждый охотник — слишком трепетно охраняет он тайну. «Мы ходим в магазин и понимаем, зачем это делаем: чтобы купить продукты на три-четыре дня. А охоту под такие стандарты не подведешь, здесь все намного сложнее. Это занятие для мужчины особенное, более глубокое», — поясняет Валерий Загоскин.

Рачительный охотник, уверяют оба эксперта, как раз и является охранником природы. И противоречий в этом никаких нет. «Ведь если возьмешь лишнее у природы сейчас, то на будущее ничего не останется», — объясняет Валерий Загоскин.

Анна Павлова